– А вдруг не сможет?

– Посмотрим.

Задание сводилось к следующему: Лексу и Энке следовало подняться вверх по течению Ямуны, найти небольшое княжество Раджапуристан или что от него осталось, найти раджу или опять же то что от него осталось, и выяснить, что случилось с находящимся в наследном владении артефактом.

– Таковы наши ближайшие планы, – закончил Лекс.

– И за каким демоном нам понадобилось носатое чудовище, которое фуражу сожрёт – не укупишь? Нанимаем лодку с гребцами, идём вверх по течению, потом покупаем лошадей и путешествуем как белые люди.

– Понимаешь, слон – это статус, раз. Во-вторых, на лошадях по джунглям не больно-то попутешествуешь. Опять же только слон. Мы к нему лодочку прицепим, и пойдёт он вроде бурлацкой тяги. А уже когда доберемся до верховий, мы его выменяем, так и быть, на коней.

– Согласен, есть в твоих фантазиях доля здравого смысла. Загвоздка в том, что ни ты, ни даже я править этой скотиной не умеем. Короче, завезёт он нас в какие-нибудь дебри, сбросит и сбежит. И что ты ему скажешь: «Как тебе не стыдно?..».

– Найдём погонщика… о! за нами, кажется, пришли.

– Восемь. У всех сабельки. Слушай, я всё забываю, как называются их штаны, – безмятежно спросил Энке, который будто бы даже в другую сторону смотрел.

– Которые поуже – чудридары., которые пошире – шарары или шальвары. Нашёл время о фасонах печалиться!

– Бить будем или подчиняться?

– Сначала разговаривать.

Это они зря понадеялись. Никто, как выяснилось, беседовать с ними не собирался. Оружных привёл, кстати, тот самый зазывала. Похоже, под свой полог он втащил путешественников исключительно для того, чтобы потом сдать властям. Знать бы ещё, что тут за власти. Сведения, которыми располагал Лекс, имели некоторую фрагментарность. Даже какая династия на побережье нынче у власти, оказалось не так просто выяснить. С некоторых пор многие здешние княжества самоизолировались. То ли пошла мода на всё японское, то ли ещё какая напасть.

Тыча сабелькой в глаз уважаемому белому путешественнику, воин в скромном тюрбане цвета пожухлой травы на жутко ломаном северном наречии приказал следовать за собой. За попытку бегства – смерть на месте. А куда? На кудыкину гору! – Смысл короткое гавканье имело именно такой.

Вот и поговорили. Лекс с сожалением оторвался от пёстрого ковра и с ещё большим сожалением от клочка тени. Энке подхватил сумку. Ну, этому солнце, не солнце – хоть кипящую смолу на темечко.

Стены из грубого камня сложили лет, наверное, триста назад. Решётки на окнах не оставляли места надеждам. Камень и сталь. Серое с чёрным.

Охрана осталась за дверями. Сабельки у воинов в жухлых тюрбанах оказались небольшими, почти игрушечными. Такими хорошо овец резать или вот белых путешественников.

Перед Лексом расположился хозяин рыхлого тельца в совершенно замечательном тюрбане и с огромной драгунской саблей. Куда там охране!

Энке остался в приёмной, или что она такое? На комнату пыток не похожа. Вход – выход. Лекс шепнул джинну, чтобы сидел смирно. Авось, ещё договорятся. Действовать следовало, только если сильно припечёт. Однако чем дальше, тем меньше оставалось надежды, что дело кончится миром.

Лекса спросили: кто таков? Он представился настоящим именем. Говорили на хинди. Язык он помнил, хотя произношение оставляло желать. Визави поинтересовался, где уважаемый гость выучился языку. Тот ответил, дескать, в Риме. Ага, ага, – покивал рыхлый господинчик.

Лексу он как-то сразу не понравился. Невысокий, полноватый, средних лет, – улыбка так себе, скорее ехидная, нежели злорадная. А когда начал задавать вопросы, сочувственно кивая в такт ответам, стало ясно как день – ни одному слову не верит. Сейчас исполнит положенный ритуал, формально поспрошает и под нож. Не испытывал он интереса к ответам. Знать бы ещё он тут самый-самый или среднее звено. После очередного поддакивания Лекс решился: