Скользящий шаг, поворот корпуса, круговое движение связанными руками под монотонный речитатив. Шипящие звуки вырывались, как из перегретого котла. Глаза в глаза с теми, кто стоял ближе, и Лекс продолжал скользить по кругу. Первой на пути, естественно, оказалась старуха. Три ноты чередовались со свистом: вверх, вниз. Верх – тонкий, как натянутая серебряная струна, звук. Глаза бабки мгновенно помутнели, стали полусонными.

И дальше – на грани яви и сна. Примитивные племена легко водить в транс. Главное, чтобы среди них не оказалось ни одного устойчивого. Хотя, вообще-то, таких в природе не существует. Лекс использовал многокомпонентный метод. Одна из составляющих да зацепит сознание.

Через полчаса он устал до изнеможения, но и людоеды застыли монолитом, не шевелясь и не отвлекаясь.

Лекс начал отсчёт: один, два, три, четыре…

Всё! Он скользнул к ближнему мужику в облезлой шкуре и беспрепятственно вытянул из ножен тесак. Следовало, как можно скорее перерезать путы.

Земля содрогнулась под тяжёлой поступью, когда он уже заканчивал. Топот доносился пока ещё издалека. Очумевшее племя загораживало обзор. Дрожь земли на миг прекратилась, раздался плеск. Похоже, ОНО плыло через реку к этому берегу.

Первыми закричали кони, к ним присоединилась мелкая живность, вслед заорали верблюды. Но оно шло не к скоту, оно шло к людям.

Почитатели, поклонники, адепты, служители – всё поганое людоедское племя зашевелилось, приходя в сознание.

Лекс допиливал последнюю верёвку, когда закричала тощая старуха. Она первой пришла в себя, кинулась к чужаку и, ухватив за светлые волосы, дёрнула голову назад. Лекс услышал хруст собственных позвонков, будто ломали хворост. Голову охватил жар. В глазах заполыхали холодные огни.

Накрыла паника: он не рассчитал, он не знал точного времени появления Покровителя, он не виноват, он вообще не попадал ещё в такие передряги. Всегда в последний момент удавалось проскочить…

На этот раз не проскочил… и накатила темнота.

Но ненадолго. Всего на миг… В следующий его подхватило, подбросило, кинуло на что-то гладкое и мокрое и понесло.

Гружёный джинн с места перемахнул толпу и кинулся вверх по склону. Вслед им летели крики людей и рев зверя.

Энке впопыхах пристроил хозяина уж очень неудобно, как тот ни крутился, не мог разглядеть, что происходит.

– Не ёрзай, – зло предупредил джинн. – Брошу!

Лекс сразу поверил, присмирел и даже дышать стал реже.

Джинн перемахнул гребень, прыгнул к месту их вчерашней стоянки и сбросил Лекса.

– Быстрее!

– Что? – не понял ошарашенный хозяин.

– Лампу бери, придурок. Лампу!

В этот момент над гребнем показалась массивная голова с раззявленной пастью. Зубы из неё торчали часто и густо. Покровитель не стал выяснять у адептов, почему нарушен ритуал, а примитивно рванул за движущимся объектом, а когда весь вылез на гребень, оказалось, что он весьма напоминает прямоходящую ящерицу, только обременённую разумом. Маленькие глазки сосредоточенно выискивали добычу между камней.

Сказать, что в голове Мануса Аспера промелькнула мысль, было бы вопиющим преуменьшением: там забурлило. Слышал, видел следы, искал – нашёл! Он искал этих рептилий много лет. Нашёл!!! Правда, вот кто кого?

Лампу пришлось хватать на лету, пока Энке в очередной раз закидывал его себе на плечи. И пошло: они вниз – ящер вниз, они вверх – ящер на гребень, они в реку, ящер разве не обогнал, плюхнулся следом и даже челюстями щёлкнул в непосредственной близости от человеческих пяток.

Лучше бы, конечно, разделиться. И пусть разумная человекоядная скотина гоняется за двумя зайцами. Но, во-первых, не ясно за кем именно оно побежит. Если за Энке, есть шанс и на этот раз выйти сухим из воды. Если за ним, Лексом – гарантированный eczitus letalis.