– Зачем? – спросил Лекс чисто из вежливости.

– Чтобы власть досталась ему одному. Отца он убил раньше. Мой внук приходится ему троюродным племянником. Он последний из рода Хакава. Вот Хаал и решил с ним расправиться. Завтра, когда Покровитель выйдет из воды, Хаал кинет ему тебя, а мой внук останется жить. Потому я принесла тебе воды.

– И на том спасибо, – отозвался Лекс, прикидывая, за каким именно камнем на гребне должен прятаться Энке.

Над головой кружили звёзды. Колючие трепетные огоньки плавно двигались по кругу небесной карусели. Было зябко. Внутри булькало.

Энке не появлялся. Но Лекс успел успокоиться и прикинуть свои действия на завтрашнее утро. Если его кинут в воду, он уйдёт на глубину, затаится и выждет. Он мог задерживать дыхание на час примерно, умел к тому же плавать связанным. Ничего страшного. Хуже если его захотят скормить покровителю на берегу. Ещё хуже – если по частям. Такого развития событий следовало избежать во что бы то ни стало.

У него, собственно, оставалась единственная возможность – заговорить племя. Лекс если сильно хотел, мог заболтать даже камень. Тоже когда-то научили. Лучше бы научили растягивать связки и суставы. Для этого, однако, требовались врождённые способности. А чего не имелось – того не имелось.

По склону скатился камень, потянув за собой ручеёк сыпухи… и поднял чуть не половину племени. Выскочили собаки, за ними люди, за ними дети. Тощая старуха запалила костёр и объявила, что останется стеречь пленника до утра.

Несколько злых, как демоны, мужчин ушли на гребень искать причину переполоха. Вернулись они, когда звёзды встали предрассветным парадом. Было ещё темно и прохладно, но всё вокруг покрыл серый налёт. Мужчины доложились атаману, что камень упал сам по себе и пошли досыпать. Бабка клевала носом, Лекс, однако, не обольщался. Только шевельнись, огребёшь кучу неприятностей. Следовало и самому вздремнуть часик, а там – как Великие Силы дадут.

Он проснулся как по команде, когда на западе небо сделалось из чёрного фиолетовым, а на востоке колючки звёзд увязли в розовой зоре.

– Лежи, – приказала старуха. – Я принесу отвар барраки. Выпьешь и будешь смирным.

– Мне надо поговорить с моим Покровителем. Последнее слово! У вас есть свой Покровитель. У меня – свой. Он разгневается, если я не объяснюсь. Отвар выпью только после этого.

– Да мало ли чего тебе ещё надо! Покровитель тут только один. Когда солнце поднимется над гребнем, он выйдет из-под земли на том берегу, перешагнёт реку и возьмёт тебя.

– У каждого свой…

– Не учи меня богам кланяться! Раньше было много покровителей. Сейчас – один на всю пустыню. Если ему понравится жертва, у племени будет хороший год. Богатые кланы приносят в жертву по пять девственниц. У нас нет ни одной. И ты сойдёшь. Дураки думают, можно откупиться овцой, но Покровитель любит человеческое мясо. При нём с нашим племенем начали считаться. Мы едим человечину, значит, ближе к Покровителю, чем остальные.

– Я пришёл из далекой страны. Мой Покровитель рассердится, если я с ним не попрощаюсь. Он может и вам навредить, коли будете препятствовать.

– Не смеши меня! А впрочем, делай что хочешь, но рук я тебе не развяжу.

– На ноги встать можно?

– Погоди!

Старуха слегка распутала тонкую верёвку из сплетённых полосок кожи. Далеко не убежишь, но двигаться можно.

Подняться с первого раза не получилось. Со второго – тоже. Лекс падал, раз за разом наблюдая, как племя собирается поглазеть на его кувырки. Когда к остальным присоединился главарь, ритуал можно было начинать.