- Угу.

Не могу сдержать улыбки. Вот ведь. Приятно открывать в человеке, который завоевывает все больше твоего внимания, хорошие стороны. Шварц не такой уж и поверхностный, как мне казалось изначально. Даже я не подумала о том, что можно сделать нечто подобное, окутанная паникой.

- А откуда у тебя номер капитана? – спохватываюсь, дотягиваясь до своего пакета с ароматным обедом.

- Взял у Бориса сегодня на всякий случай.

- То есть ты знал, что может произойти нечто подобное?

- Нет, но нужно всегда быть готовым.

Рич подмигивает и скармливает мне картошку по-селянски, с горящим взглядом наблюдая, как я зубами забираю ее из его пальцев. Кадык на мужской шее моментально дергается. Могу представить, какие фантазии вспыхивают в его пошлой голове, судя по тому, как темные глаза напротив прищуриваются, а челюсть плотно сжимается.

- Интересно, здесь есть каюты для персонала?

Я собираюсь ответить какой-нибудь колкостью, как вдруг происходит нечто грозящееся вылиться в конец света. Юра, сидящий напротив Рича, слишком резко открывает свою колу, его запястье ударяется о край стола и все содержимое пол литрового пластикового стакана летит на Шварца. Кажется, в этот момент даже муха, пролетающая над нашим столиком, перестает махать крыльями, и притворившись мертвой падает в обмороке на гамбургер смертника.

 На белоснежной футболке расползается огромное коричневое пятно, перетекая на область паха. Даже ребятня вокруг перестает жевать, наблюдая как Шварц медленно кладет надкусанный чизбургер на бумажный пакет и поднимает убийственный взгляд на Кравцова. Не нужно иметь мозги Пифагора, чтобы понять, что Юра сделал это намеренно, потому что сейчас в его глазах нет и доли раскаяния. Это же как нужно хотеть покончить жизнь самоубийством, чтобы рискнуть сделать подобное?

- Извини, - кретин разводит руками, с плохо спрятанной издевкой оценивая проделанную работу довольным взглядом.

- Ну ты и придуууурок, - Анита первая констатирует всеобщий факт и обреченно качает головой.

Мне даже страшно становится от того, с каким каменным лицом Шварцвальд встает со стула. Вытирает о свою же футболку испачканную крошками ладонь, и могильным голосом выносит приговор:

- Встал и пошел за мной.