Альбина оборачивается, услышав слова Ниты, и оголяет зубки. Я подхожу и не стесняясь целую её. Черт, мы и правда провели порознь каких-то несколько минут, пока я переодевался у себя и брал ключи от тачки, но мне уже катастрофически не хватает её в моих руках.

- Красотки, прикройте нас, мы с Алей уезжаем, - обращаюсь к девчонкам, нехотя оторвавшись от цитрусовых губ.

- Куда? – хор в четыре голоса облетает комнату. Аля удивленно хмурит брови.

- Покатаемся немного. Задолбался здесь сидеть.

- Покидать территорию лагеря запрещено, - Апельсинка пытается возразить, но это так же тщетно, как заставить Кристину перестать на меня пялиться.

- Это правило. А мы с тобой исключение.

- Не думаю, что Лавр это оценит.

- А он и не узнает. Правда ведь? – обвожу вопросительный взглядом присутствующих и останавливаюсь на той, кто меньше всех разбирается в розетках. Чувствую, что эта стерва еще себя проявит, и чтобы не давать ей лишнего повода, нужно пресечь даже малейшее желание на корню.

Крис неохотно пожимает плечами.

- Если вы не спалитесь, то и не узнает.

Вот и отлично!

Спустя пять минут мы отчаливаем от ворот лагеря. Охранники в курсе о моих планах, поэтому без проблем пропускают нас.

- Куда мы едем? – интересуется Аля, сбросив кроссовки и усевшись с ногами на сидении. Похоже дорога ее мало интересует, потому что синие глаза обращены прямиком на меня, и я ловлю от этого чистый кайф.

- Кататься по городу, - опускаю стекло в своей любимой Бэхе восьмерке и, подкурив сигарету, закидываю локоть на дверцу.

- Кататься?

- Мхм. И в Мак заедем. Я скоро сдуюсь на этой гречке. Хочу нормально пожрать. Мне же энергия необходима.

- Для чего это?

- Так у меня с голодухи шпага падет до начала боя. А я люблю всеночные сражения.

Догадываюсь, как Аля сейчас закатывает глаза. Стреляю в нее взглядом. И точно. Пухлые губы даже не прячут саркастической улыбки.

- Я заметила. Только боюсь, она у тебя не падет, даже если ты не будешь есть дня три. Стойкий оловянный солдатик.

Я смеюсь, и притормозив на светофоре, тяну к себе Альбину за затылок. Она даже не думает сопротивляться. Послушная маленькая Квинни знает, что я хочу сделать, и опережает меня. Дерзко проводит языком по моим губам и я, приоткрыв рот, впускаю ее внутрь. В висках моментально нарастает пульс от того, как она осмелела и больше не смущается делать то, что ей хочется. Мы уплываем в глубокий жаркий поцелуй. Сосу ее язычок, срывая с губ протяжный стон.

Походу светофор успел переключиться на зеленый, судя по нетерпеливым гудкам сзади. Высовываю руку с сигаретой и тычу фак кому бы то ни было. Мне похуй на всех. Я в Раю.

- Снимите комнату, придурки, - слышится психованный крик из окна, когда недовольному водиле приходится нас объезжать.

Аля вздрагивывает, выныривая из нашего мыльного пузыря, и отодвигается обратно.

- Прости, - прикусывает припухшие губы, и я не удержавшись веду по ним большим пальцем.

- У него прощения проси, - киваю на свой подскочивший, как на батуте, член, - Это ему теперь мучиться.

- Слушаюсь, сэр, - намеренно повторяет сегодняшнюю фразу, дерзко открыв рот и втянув в него мой палец. Кажется, я сейчас понял, что значит гребаный передоз. Шифер растекся от переизбытка флирта, и если я сейчас не получу свою откачку, меня можно будет отпевать от перепроизводства спермы в яйцах.

Чертыхнувшись, вышвыриваю сигарету и со свистом выворачиваю руль на ближайшую парковку в одном из дворов спального района. А спустя двадцать минут прокачки тачки нашими активными телодвижениями, криками Альбины и проверки обивки на прочность, выруливаю обратно на трассу с дебильной облегченной улыбкой на физиономии.