Мужчина всерьёз раздумывает над моим приглашением. Потом качает головой и берётся за ручку чемодана.

– У Вас пять минут. Я буду в машине, – бросает он, выходя на лестничную площадку.

Я же с остервенением барабаню в соседнюю дверь.

– Господи, что случилось-то?!

Ошеломлённая Юлька пугается ещё больше, когда я вваливаюсь в её квартиру и закрываюсь изнутри. На секунду наваливаюсь на дверь спиной и перевожу дух.

– Амина... Ты меня пугаешь, – говорит застывшая рядом соседка.

– Мне нужна помощь, – начинаю тараторить я. – У нас есть всего пять минут, чтобы ты быстро рассказала мне всё о маленьких детях.

Глаза Юли, кажется, становятся ещё больше. Но у меня нет времени вдаваться в подробности.

– Юль, пожалуйста! – взмаливаюсь я. – Пять минут! И мне очень нужно понимать, что к чему, хотя бы в общих чертах. Меня взяли на работу... няней.

– Хорошо. Ребёнок маленький?

– Очень! Пять месяцев. Девочка.

– Так... – она сжимает переносицу двумя пальцами. – У неё есть мама?

Я качаю головой.

До Юльки, кажется, доходит.

– А тот мужчина? Он папа ребёнка? – практически взвизгивает от своей догадки. – Вдовец, что ли? Ммм... Такой брутальный, – произносит мечтательно. – И часы на запястье дорогущие.

– Юль! – отчаянно вздыхаю. – Пожалуйста, давай про ребёнка, а?

– Ну это не так интересно, как красивый мужчина, – ёрничает она. – Ладно... Кормление. Наверняка будет смесь. На банке всё написано. Как разводить, как проверять, не горячо ли... Баночки, соски, пустышки лучше стерилизовать. Ну я просто кипятком ошпаривала, у меня, знаешь ли, нет всяких там дорогих примочек.

– И как часто кормят этой смесью?

– Каждые три-четыре часа. Или когда ребёнок сам запросит. В пять месяцев разрешён прикорм. Пюре, соки. Так... Что ещё?.. Да, гигиена! При смене памперса лучше подмывать. После использовать присыпку. Почаще оставлять вообще без памперса, чтобы кожа дышала. Тогда не будет опрелостей. Положишь на пелёночку – и пусть она у тебя часик голенькая погуляет. Главное, чтобы не замёрзла. Ребёнок в пять месяцев уже свободно держит голову, лежит на животе, а некоторые и садиться пытаются. Хотя девочкам вроде как рано. Особо бдительные родители тщательно за этим следят.

– А купание? – вставляю я.

– Специальная ванночка. Там ребёнок как бы полулёжа, и погружён в воду совсем чуть-чуть. Специальный шампунь, специальный гель или мыло.

Голова немного кружится от количества информации, но в целом – ничего страшного. Я протягиваю соседке ключи от своей квартиры.

– Присмотришь, ладно? Меня не будет месяц.

– Господи, у тебя точно всё нормально? И почему ты вдруг стала няней? Журналистам меньше платят?

О, да! Намноооого меньше.

Но я не говорю этого вслух. Да и отвечать на Юлькины вопросы можно бесконечно. А мои пять минут наверняка закончились!

– Тётя Амина! – радостно вопит Алёшка, несущийся по коридору.

Присаживаюсь на корточки, и сын Юльки сразу прыгает мне на шею.

– Ты посидишь со мной, поиграешь? – мальчишка с надеждой заглядывает мне в глаза.

– Нет, пингвинёнок, мне пора бежать. Но в другой раз обязательно поиграем.

Чмокнув его в пухленькую щёчку, ставлю на пол. Встаю, поправляю лямку сумки и распахиваю дверь.

– Ладно, пожелай мне удачи, – бросаю взгляд на всё ещё ошарашенную Юльку.

– Удачи, Амин, – она грустно улыбается. – Не хочу быть пессимистом, но всё же с маленьким ребёнком только одна удача вряд ли поможет. Звони мне, если понадобится помощь.

– Хорошо, спасибо!

Чмокнув Юльку и потрепав Алёшку по светлой гриве, выбегаю за дверь.

Не знаю, сколько точно ждёт меня Игнатов, но когда выхожу на улицу и приближаюсь к машине, выражение его лица не предвещает ничего хорошего.