– Марк, остановись… Это ты… Из-за нее так?
– Замолчи, Эль… Просто дай.
Знаю, где лежат презервативы. Дергаю тумбочку и наощупь выуживаю фольгиевый квадратик.
Разворачиваю ее к себе спиной и вхожу на всю длину. Крепко фиксирую бедра и толкаюсь. Кончаю, спустя несколько секунд… Стискиваю зубы от боли… Нахер такое удовольствие – грязное, будто украденное…
– Сволочь, – всхлипывает Эля, подхватывая халатик. – Гад.
На мою щеку обрушивается звонкая пощечина…
Заслужил, знаю. Стягиваю презик, а потом молча одеваюсь. Быстро, словно я в армии.
– Прости, Эль… Я не должен был.
– Она не дает, да? Нравится? Фантазируешь о ней, вот и прибежал?
Ее лицо сейчас некрасивое… От обиды, боли, слез… Я виноват во всем. Я ее столько лет неволил, думая, что наши отношения вполне нормальные… Не жених, не муж. Ебарь, одним словом…
– Убирайся тогда, Марк, – выпаливает Эля. – Не буду я тебя с ней делить, ясно? Марк, а ты не спи с ней, – добавляет она с надеждой в голосе.
– Эль, ничего я не могу сделать. Нам придется пожениться. Нахер я тебе нужен на зоне? Я человека убил, я…
– Зато мой, – судорожно облизывает губы она. – И ты не убивал его специально. Так вышло…
– Викулин спасает мою задницу, как ты не понимаешь! – рявкаю я. – Отец того погибшего пацана не знает имя убийцы сына… Иначе, он расквитался бы со мной другим способом – без суда и следствия.
– Как это… не знает?
– А вот так… В материалах дела меня по-другому кличут. Викулин охраняет меня из-за памяти об отце… Я не должен был приезжать, Эль.
– Я не отпущу тебя, нет…
Она всхлипывает. Каждый звук отдается в сердце ноющей болью… Меня корежит просто… Выворачивает от ощущения собственной ничтожности. Куда я лезу? Здесь моя вотчина – грязный, пропахший табаком и кошачьей мочой подъезд, женщина, познавшая десятки мужских рук… Полуфабрикаты вместо домашней еды… Я сам – ненастоящий, с двойным дном… До конца так и не понявший, чего стою?
– Прости, Эль. Я жить хочу. Спокойно и…
– Сыто? Под крылышком Викулина, да? А как же я, Марк?
– Работать иди, Эль. Ты молодая, красивая, еще не все потеряно…
Отрываю от себя ее пальцы. Распахиваю дверь и слышу ее тихое, направленное в спину шипение:
– Я отомщу, Марк… Не оставлю это так…
Глава 14.
Марк.
Ничего она не сделает… Эля обязана мне свободой. Благополучной и спокойной жизнью без вызовов на допросы и подозрений…
Сажусь за руль, мысленно переносясь в прошлое… Она тогда жила с авторитетом по кличке Седой. Могла пойти по этапу со всеми его шестерками, но отделалась предупреждением.
Выступила как свидетель и… все на том… Сидела, боясь высунуть симпатичное личико из дома. Плакала и считала полученные из общака деньги. Седой щедро оплачивал ее жизнь. Не поскупился и после смерти… Оставил ей заначку. На нее Эльвира и купила квартиру…
Красивая она была… Очень. Стройная, улыбающаяся, остроумная – тогда она казалась мне трофеем… Ее все хотели. Все без исключения… Сначала она выбрала его – молодого, привлекательного вора, а потом меня…
Из омута мыслей меня вырывает звонок Викулина. Неужели, узнал, где я сейчас был, старый пес?
– Слушаю, Иван Львович.
– Ты где сейчас, Марк? – спрашивает он с нескрываемым раздражением.
– Я отвез Ангелину домой. Убедился, что она вошла во двор, и лишь потом уехал. Что-то случилось?
– Да нет… Плачет она, дуреха. Наверное, из-за этого сосунка переживает. Я решил, что тянуть со свадьбой никак нельзя. И у меня дела… неважные.
– Расскажете? – спрашиваю, паркуясь возле остановки. Не хочу ни на что отвлекаться… Викулин не из тех, кто станет повторять дважды.