Мы целуемся по-настоящему… Переплетаемся языками, лапаем друг друга…
Не сбежит от меня… Ей нравится. Нравится, как я ее целую – нежно и одновременно требовательно. Кусаю и тотчас зализываю ее губки как дикое животное…
У меня стоит так, что темнеет в глазах…
Да и Лина выглядит дезориентированной. В глазах поволока, грудная клетка часто вздымается… Щеки красные, словно она пробежала кросс…
Накрываю ее грудь ладонью и слегка сжимаю…
– Нет. Не надо, – сглатывает она и отстраняется.
– Почему? Тебе понравилось.
– Вовсе нет… Я по-прежнему люблю Женю. А ты… ты меня просто сбил с толку, ты…
Ага, так точно… Ее затвердевшие соски проступают сквозь тонкую ткань сарафана. Трусы наверняка мокрые…
– Угу… Трусики свои проверь в раздевалке, когда будешь переодеваться.
– Хам! И сволочь, – почти всхлипывает она и дергает дверную ручку.
Ладно, пусть успокоится. Да и мне надо прийти в себя… На губах ее вкус, руки тоже ею пахнут – спелыми, сладкими вишнями и летом…
Моя девочка. Чувствительная, страстная… Хватаю с заднего сидения бутылку с водой и жадно пью.
Мне в себя надо прийти… Вряд ли она даст мне до свадьбы.
Значит, придется ехать к Эле… Отчего-то эта мысль наводит тоску…
Чего она зациклилась на Жене? Решаюсь позвонить парням в контору, пусть тоже проверят этого фраера. Викулин ведь мог выдумать все что угодно про него?
– Товарищ майор, у него были приводы. В казино была облава, его допрашивали как свидетеля. Саркисян подтвердил, что Акулов задолжал ему.
– То есть он игрок? Как мне с этим Саркисяном встретиться?
– Он не скрывается. Контакты можем вам прислать.
– Давай.
Глава 10.
Ангелина.
Только бы не свалиться, мамочки… Ускоряю шаг, чувствуя, как он смотрит… И в том месте, куда направлен его цепкий взгляд, нестерпимо печет…
Спина, плечи, попа… Господи, он не человек – монстр.
– Здравствуйте, Ангелина Ивановна, – бойко здоровается моя воспитанница Кристина.
– Здравствуй, Крис. Девчонки собрались? Разминайтесь пока.
Губы горят, на щеках, похоже, можно яичницу жарить…
Это что сейчас было?
Влетаю в раздевалку, бросаю сумку на лавку и умываюсь. Трусики он просил проверить? Козел!
Стягиваю платье и вынимаю гимнастический костюм – топ и лосины с высокой талией.
Для чего мне их проверять, скажите на милость? Стягиваю белье к коленям, замечая белесые нити смазки на ткани… Я текла для этого кретина!
Поднимаю на себя взгляд и ужасаюсь… Я на припадочную похожа… Красная, с горящими глазами, дерганая какая-то…
А Марк всего лишь поцеловал… Гладил волосы, плечи… Никогда я ничего подобного не испытывала. С Женькой мы дальше поцелуев не заходили. Не потому, что он не хотел, вовсе нет…
Меня тошнило, понимаете? В прямом смысле этого слова. Не могла я себя представить растерзанной на постели, стонущей, грязной…
Не вязалась у меня любовь с сексом. Не с Женей… Я даже к психологу пошла, но тот успокоил мои волнения…
Такое бывает у девушек. Но… быстро проходит…
А тут… Я была готова зайти дальше. Он не нужен мне. Равнодушен. Чужой человек, чужой, привлекательный мужчина… Ничего меня в нем не трогает, кроме смазливой внешности, требовательных губ и рук… Мне плевать на его мнение обо мне. И удовольствие ему доставить я не стремлюсь… Тогда почему?
Почему я готова отдаться его рукам? Утонуть в его грязи, стать частью него?
С Женькой мне было достаточно обнимашек… Да, черт возьми, я боялась стать от него зависимой, потерять свою для него ценность, уникальность… Я вбила себе в голову, что с началом сексуальной жизни мы с ним утратим романтику в отношениях…
Разве так может быть? Я хочу чужого, ужасного мужчину и не желаю любимого?