«Африка очень красива своей погодой, – рассказывал мне один из пилотов, чья биография, в числе других, легла в основу этой правдивой истории. – Там грозы бывают порой до двадцати километров высотой. В России мы обычно обходим грозы верхом, а в Африке настолько плотным может быть грозовой фронт и такая густая дождевая облачность, что выше грозы подняться просто невозможно. А мы возили грузы для шахтеров, которые там добывали то ли алмазы, то ли еще какие-то цветные камни. Мы обеспечивали их продуктами и керосином. Но эти рудники находились в военной зоне, там из-за этих алмазов постоянно война идет. И вот с одной стороны посадочной полосы земля хозяев этих рудников, а с другой стороны – вражеская деревня, и отсюда заходить на посадку уже нельзя, сбить могут из тех же «Стингеров». А топлива нам хватало только туда и обратно, причем рядом никаких запасных аэродромов, одна пустыня и джунгли. То есть мы при любой погоде должны были прилететь и сесть вне зависимости, откуда ветер. И вот как-то мы прилетаем, а там гроза бешеная, чернота, молнии сверкают. Надо уходить, но некуда. Снизились в это черное облако, стали подходить к развороту на посадку, и тут нас молния как шандарахнула! Куда она попала, не знаю, но был такой треск! Приборы отказали, самолет попал в нисходящий поток и начал падать, а внизу речка, и на речке эти шахтеры – то ли золото моют, то ли алмазы, черт их знает. И вдруг они видят, как самолет на них падает. Я уже всех своих родителей вспомнил – высота-то была всего четыреста метров, а самолет продолжает падать, и ничего не сделаешь. Страшно. Эти шахтеры стали разбегаться, как тараканы. При этом я знаю, что нисходящий поток рано или поздно должен закончиться – в природе нет пустоты, если здесь воздух идет вниз, то где-то обязательно пойдет вверх. Но где? Уже двести метров до земли, сто пятьдесят, сто! Автоматика женским голосом кричит: «Опасно! Земля! Pull up! Pull up!» А мы беспомощны, мы всё падаем! И только на высоте пятидесяти метров кончился этот нисходящий поток, начался восходящий, и мы сели на ВПП. Нам просто повезло! Бортинженер был у нас пожилой, он сказал: «Всё, если мы живые прилетим на базу, я собираю вещи и домой! Не нужна мне ни Африка, никакие деньги!» Вот в таких условиях приходилось работать…»

А теперь прошу вас в небольшую африканскую страну Мандугури. Ан-26 стоит на грунтовой ВПП в окружении непролазных джунглей. Жара, комары, рев слонов и крики обезьян в джунглях. Коровы пасутся на взлетной полосе. И гигантское черно-грозовое облако стремительно растет над землей и надвигается на аэродром. В пилотской кабине Егор, отмахиваясь от комаров, смотрит на часы, говорит Шумахеру:

– Всё! Или мы взлетаем, или – писец, нас накрывает этой тучей, как мышей!

Шумахер беспомощно разводит руками:

– Что я могу поделать? У нас контракт с президентом республики!

– Это у тебя контракт. А я…

Егор включает двигатели. Но в это время молния разрывает небо, первые капли дождя ударяют по фюзеляжу и – неожиданно до них долетает грохот приближающейся ожесточенной перестрелки. Из открытых окон кабины видно некое движение в джунглях, затем из зарослей вылетает на аэродром кортеж из трех черных джипов и нескольких БТР, которые на ходу отстреливаются от двух преследующих их «Виллисов». От удачных попаданий зажигательных пуль оба «Виллиса» взрываются, перестрелка прекращается, бэтээры берут самолет в оборонительное каре, а передний «джип» с ходу въезжает в самолет по хвостовому трапу и проезжает в глубь грузовой кабины к креслам так называемого пассажирского салона. Из «джипа» выскакивают пятеро черных, как уголь, охранников, до зубов вооруженных АК-47 и «узи». Заняв круговую оборону, они жестом приглашают в самолет второй джип.