Говорить вслух с самим собой – очень плохой признак, окружающие сразу начинают как-то… нервничать. Особенно в замкнутых пространствах.

На работу и с работы я всегда добиралась на метро. Своим автомобилем не обзавелась и по причине невысокого дохода, и из-за легкой боязни транспорта. То есть ездить-то я не боялась, но даже от мысли, что могу водить сама, становилось не по себе. Ну еще всегда оставалась вероятность, что дух перехватит управление моим телом в самый неподходящий момент и наворотит дел.

В новостной ленте все только и говорили о приезде Ким Мин Чжуна в Айнвар. Историю о его спасении нашей доблестной полицией аккуратно замяли, видимо, чтобы не стало известно, как иностранная знаменитость хлопнулась в обморок при встрече со спасительницей. Наверняка это расценят как удар по мужественности кумира молодежи.

Потом птички на хвосте принесли, что Киму предлагали встретиться со мной, когда он пришел в себя. Никто ведь не понял, что вырубился бедняга как раз от лицезрения моей скромной персоны. В итоге Ким Мин Чжун голосил так, что его хотели в больницу отправить.

Ну и черт с ним, сразу подозревала, что закончится эта дурацкая история именно подобным образом.

Выбраться из вагона на своей станции удалось с трудом и ценой отбитых о чужие ребра локтей. Люди у нас жили исключительно дикие, они рвались в вагон, не давая выйти на своей станции. Приходилось раздавать тумаки, просто чтобы сойти с поезда. Делала я это, признаю, с упоением, а дух так и вовсе приходил в восторг, особенно, когда различал характерный звук хруста и стоны боли.

Во дворе меня встретил дворник, который донес, что дверь мисс Литтл назад поставила, но пока ждала ремонтников, у нее сбежала пара котов, из-за чего вредная старуха убивалась несколько часов, призывая на мою голову громы и молнии различного калибра.

– Зайти к ней, что ли, – протянула я и заинтересованно уставилась на окна соседки сверху. В них горел свет, кошелка как всегда была на месте в это время суток. – Пожелать доброй ночи, опять же...

Дворник хохотнул и сказал, что навестить кошатницу лишним не будет. Старина Майк относился ко мне с опаской, чувствуя всей своей измученной алкоголем сущностью, что со мной что-то не так, что я неправильная. Но мисс Литтл, вполне нормального и заурядного человека, он не любил все-таки куда больше.

Но как бы ни хотелось поизмываться над соседкой сверху, голосящий на весь подъезд желудок заставил сменить планы и отправиться к себе. После тяжелого дня я безумно проголодалась. Еще в душ бы хорошо, почитать перед сном и просто полежать.

Никогда не понимала, каким чудом кто-то после тяжелого рабочего дня идет развлекаться. Лично у меня на все это просто не хватало сил, хотя, по идее, я была куда выносливей обычного человека, при необходимости могла несколько суток не спать, не есть и не пить, при этом сохраняя нормальное самочувствие. Но тут как раз все дело было в том, что «при необходимости».

Чтобы соседка не расслаблялась и помнила о затаившейся под ней угрозе, я выбила на кухонной батарее ритм похоронного марша. Намек на свой счет принял, кажется, весь дом, потому что даже соседи через стену смолкли, хотя до этого увлеченно ругались на тему испорченной жизни.

Слышимость у нас тоже была превосходной, но еще счастье, что удалось купить квартиру хотя бы в этом крысятнике. В ипотеку. Когда я только въехала, тут был форменный ад и последствия ядерной войны. Все стены разрисованы, в подъезде пара особо несознательных жильцов взяла за привычку справлять нужду, а уж музыка посреди ночи – это едва не постоянно.