Что-то меня во всей этой картине беспокоило, но до самого привала мысль никак не давала себя ухватить. И только когда мы сделали короткий перекур на поляне, я решил утолить жажду и внезапно прозрел.

– Погоди, а что они все пили?

– Ты о чём? – не поняла моя спутница.

– Те трое.

– Хм…

Пока она вспоминала, я зарылся с головой в рюкзак, но никаких ёмкостей там не обнаружил. А ведь у охранника должна быть фляжка, точно такая же, как наша. Они часами стоят на посту, поэтому обязаны носить их с собой. Некоторые таскают и по две, если начальство далеко и во второй плещется вовсе не вода. Да и сам начальник службы безопасности любит прогонять мигрень подобным лекарством.

Что поделать, раньше академия считалась относительно спокойным местом службы, пока туда не поступил я…

– Странно, у них должно быть хоть что-то, – нахмурилась Рина. – Тот же раненый нуждался в питье. Может, мы не заметили?

– Вряд ли. Скорее всего, ёмкости забрали.

– Но зачем?

– Вспомни тела. В них не осталось ни капли жидкости. Как и во всём лагере.

– В смысле?

– Галеты, вяленое мясо, сухофрукты, – продолжал я, поддавшись озарению. – Там её крохи, а то и вовсе нет.

– Значит, ему нужна влага…

– Точнее, наша с тобой влага.

– Да, животных он не трогает.

Мы как раз собирались спускаться к реке, где живности обитало ещё больше, но вместо этого пошли в противоположную сторону. Через час крупные глыбы стали попадаться чаще, а вскоре показалось каменистое плато, которое я заприметил ещё вчера. Растительность здесь была скудноватой, снизойдя до мелкого кустарника и пучков сухой травы, которая пробивалась меж валунов. Водой здесь и близко не пахло, а вот потусторонний взгляд лишь усилился.

Ну ничего, уже немного осталось.

Подъём дался нам с трудом – в некоторых местах приходилось карабкаться с уступа на уступ по ноздреватой скале, пока мы не выбрались на пологую вершину. Площадью с приличный стадион, почти сплошь устланную горячим камнем. Светило пекло немилосердно, хоть под пляжный зонтик ложись.

– И что дальше? – нервно поёжилась Рина, нацепившая стёганую куртку с кольчужной подкладкой. – Мы тут торчим, как прыщ на голой заднице.

– Вот именно.

– Думаешь, нас придут выдавливать?

– Непременно.

Подойдя ближе к центру плато, я поджёг вокруг нас траву с кустарником. Огонь охотно принял сухую пищу и принялся бодро расползаться. Не совсем низовой пожар, но хоть что-то. Чадящий дым затруднял видимость, но мне уже давно стало понятно, что на одни только глаза тут полагаться не стоит. Главное, мы создали среду, максимально далёкую от водной. Теперь осталось только ждать.

Несколько минут ничего не происходило, пока пламя не продвинулось на несколько десятков метров. На одном из крупных валунов что-то мелькнуло, исказив клубы дыма не в ту сторону, и я немедленно туда выстрелил. На первый взгляд мой луч прошёл вхолостую, но теперь завихрения отклонились с другой стороны глыбы. Рина тоже бахнула, выбив красным шариком каменную крошку, и та разделилась на две части, как будто натолкнувшись на что-то, хотя за ней царила лишь пустота.

Точнее, нам так казалось. Вот ты и попался!

Теперь я бил уже прицельно, и огненная стрела прошила невидимку. Тот стал как полупрозрачный студень с дырой посередине, только порадоваться удачному попаданию я толком не успел. Рина внезапно рухнула ничком, да и меня кто-то подсёк под лодыжку. По ощущениям, будто железным прутом по ноге врезали. Их несколько!

Жаль, что я не мог хлопнуть себя по лбу, ведь ту группу вряд ли одолел одиночка, пусть и невидимый. Рановато расслабился, дурак! И пока мы целились в одного, остальные зашли к нам в спину.