Верховный был мудр и осмотрителен. Неожиданно он понял, что если Ринка останется здесь и будет несчастна, самому Аристарху тоже будет плохо.

Оттого в его голове созрел новый план. Верховный решил сам отправится наверх и завоевать весь людской мир, чтобы бросить его к ногам своей возлюбленной.

***

Принцесса и демон томились в темнице, как натертые чесночком уточки. Лаура то и дело шипела, отбиваясь от Гоги, а проклятый демонюга что-то сопливо гудел в ведро, безуспешно пытаясь стащить его с головы. Стражники возиться с грузным Гоги не пожелали, только заперли его с принцессой в камере и отправились по своим делам.

Принцесса нервно грызла ногти, начисто позабыв о своих манерах, которые Пипитта несколько лет кряду пыталась вбить в белокурую головушку Лауры. Временами она шумно вздыхала, когда Гоги пытался ей что-то сказать, но кроме раздражения она не испытывала абсолютно ничего. Да и после такого продолжительного и насыщенного пути на нее навалилась усталость. Потому последний десяток минут она посматривала на демона с необычайным интересом.

Демон был хорош. Весьма хорош для ее затеи. В камере не предусматривалось кровати, к которой она привыкла во дворце. Так же не было и десятка мягоньких перин. А принцесса очень по ним скучала. И теперь, посматривая на демонюгу, в ее прекрасной головке бурлили странные ассоциации.

Гоги лежал на полу, животом кверху, и когда он особенно шумно вздыхал, его живот вздымался, напоминая принцессе взбитую прислугой подушку.

Принцесса часто поглядывала на то рванье, в которое превратилось ее платье и понимала, что проблему нужно решать кардинальным способом.

«Может, и хорошо, что на его голове ведро это, - думала принцесса, подвигаясь к демону ближе, - позора зато моего не увидит!»

Подобравшись ближе, Лаура аккуратно подобрала нижние юбки, двумя пальчиками прикрыла живот демона, отчего он, кажется, позабыл, как дышать, и положила белокурую головку просто на живот демонюги.

Демон вздрогнул, под ведром раздалось невнятное бульканье.

- Тише, - сонным голосом произнесла принцесса, треснув по рукам демона. – Спи.

Под ведром снова что-то возмутительно булькнуло, а потом демон затих. И Лаура, умилительно вытерев влажный нос, уснула.

Пробуждение было резким – в темнице стало еще холоднее, но принцесса проснулась не от сквозняка, от которого продрогло все тело, а от того, что кто-то ее тормошил. Протерев заспанные глазки и поднявшись на ноги, Лаура вздрогнула.

- Извращенец! – прошипела она, вспомнив, как видела во дворце даму, которая веером отбивалась от ухажера и кричала на весь коридор именно это слово. И Гоги пытался сейчас сделать с ней то же, что и тот ухажер. То есть, облапать. Такого посягательства на свои булочки принцесса вытерпеть не могла, потому снова треснула Гоги по рукам.

- М-м-в-у-ууу! – отрицательно донеслось из-под ведра, и принцесса поежилась. Спорить она любила, но не с ведрами.

- Что с тобой сделаешь! – расстроенно вздохнула она и постучала по ведру. Демон дернулся, а принцесса отпрыгнула.

- У-у-у, - жалобно повторил Гоги.

- Да знаю я! – зло ответила Лаура.

По всему выходило так, что демона освобождать от ведра придется обязательно, иначе она заработает кроме простуды еще и непроходимую мигрень.

- Слышишь меня? – осторожно спросила Лаура, и демон потряс ведром. – Избавлять тебя от этого причандала будем.

Демон радостно подскочил на месте, отчего ведро вновь загудело.

- Только тише ты, - шикнула она, услышав, как в коридоре раздались тяжелые шаги. Кто-то шел в их камеру.

Сейчас принцесса больше всего боялась, что их вытащат и поведут на площадь к тем самым сковородкам, о которых упоминал Аристарх. Демону то что, а вот Лауре только яблочко в зубы, и больше не увидит ее папенька. От таких страшных мыслей она вся вжалась в стену, скользнув в самый темный угол. Темницу освещали только факелы в коридоре, и Лаура надеялась, что тот, кто идет, не по их с Гоги души. Демон тоже замер на месте, повинуясь приказу принцессы. Даже дышать, кажется, перестал.