– Я не живу в Москве, - сухо отвечает Даша.

– Ладно. Хорошо. Ну а где ты живёшь? - перебираю её шелковистые волосы, выгоревшие на солнце.

– В городе N, - бурчит мне в шею.

– И как далеко этот твой город N от Москвы? - интересуюсь со смехом.

– В двух часах езды. На “Сапсане”.

– Пф! Два часа - это ерунда. Мелочи жизни.

Утром наше прощание нельзя назвать ни слезливым, ни даже трогательным. Дарья, как стойкий оловянный солдатик, не выказывает ни единой эмоции. Желает мне хорошего перелёта и мягкой посадки. Она не простит звонить или писать. И если бы я не видел, как её ломает изнутри, как в красивых зелёных глазах появляется боль, то решил бы, что ничего не значу для этой женщины.

Но я всё вижу. И всё замечаю. Сильная девочка боится надеяться. Сжимает зубы. Сильная девочка боится разочароваться. Стискивает руки в кулаки до белых костяшек. Сильная девочка держится из последних сил. Проглатывает ком в горле. Уж лучше бы ревела.

Мысленно проклинаю того, кто сделал её такой сильной. Потому что точно знаю: сильная женщина - творение слабых мужчин.

17. Глава 16

Полтора месяца спустя

– Дарья Сергеевна, возникла служебная необходимость продлить командировку для части группы, - сообщает Николай Семёнович. - Мы предлагаем Вам остаться с нами.

– Почему мне, а не Михаилу Юрьевичу? - опешив, задаю вопрос в лоб. Я знала о грядущем продлении, но предполагала, что оставят Соболева, хотя бы потому, что он - мужик. Логично было бы, если бы он задержался в мужском коллективе.

– Вы отлично себя зарекомендовали. Мы посовещались с руководством в Москве и пришли к выводу, что с Вами нам работать комфортнее.

– Эммм… - зависаю от слов шефа. Прогоняю в голове возможные варианты развития событий. С одной стороны, лишние деньги мне не помешают. С другой, я уже настроилась, что скоро вернусь домой. И перед Соболевым как-то неудобно получается. Он дал московскому начальству этого проекта мой телефон, а теперь выходит, что я ненароком “подсидела” Михаила. А ещё есть Ричард. Я скучаю по его сладкой бородатой мордашке.

– О каком сроке идёт речь?

– Пока о месяце. Но не исключена вероятность, что больше.

– Я подумаю и дам ответ завтра. Хорошо? - прежде всего мне нужно поговорить с подругой, у которой сейчас живёт моя собака, и спросить согласна ли Лида оставить у себя Ричарда дольше, чем на три месяца, как мы договаривались изначально. Пёс у меня беспроблемный, но в любом случае, это ответственность и определённые хлопоты.

– Да, конечно, - кивает Николай Семёнович. - Если согласишься, то мы дадим тебе несколько дней отпуска, чтобы ты немного отдохнула от нас, - шеф переходит на "ты" только в редких случаях, таким образом выказывая своё доверительное отношение.

Выхожу на террасу. Прислушиваюсь ко внутренним ощущениям. Выдержу ли я здесь ещё два месяца? Задумчиво кручу телефон в руке. Пожалуй, напишу сообщение Лидке. Даже если она спит, утром прочитает и ответит.

– О чём с шефом говорили? - рядом как из-под земли возникает Соболев. Я уже давно не удивляюсь, что здесь все следят за малейшим телодвижением друг друга. Кто куда пошёл, кто где пил, кто кому кости мыл.

После отъезда Давида Михаил успокоился. Даже извинился за то, что подставил меня с документами. Мол, психанул и всё такое. Раздувать историю из того инцидента я не стала. Продолжила общаться с Соболевым как ни в чём не бывало. Что с него возьмёшь? Только анализы.

– Мне предложили продлиться.

– Соглашайся, - произносит он с таким видом, будто его совсем не задело решение руководства. Но я-то знаю, что честолюбию Михаила нанесён сильный удар. Как же так? Его такого звёздного отсылают домой с частью группы, а какой-то бабе предлагают продолжить работать. Ладно, хоть матом меня не кроет. Достойно держит лицо. И на том спасибо.