И дело не в том, что в презервативе менее острые ощущения, а в том, насколько Андрей все же контролирует себя.

Я сейчас кукла, которая просто удовлетворяет его потребности, кукла, которую ему, несмотря на «верю», просто удобно использовать.

«Сама ведь хотела, чтобы он остался», — шепчет подсознание и помогает мне принять ситуацию такой, какая она есть.

Принять участие, когда Андрей громко шлепает меня по заднице, снова и снова толкаясь в меня членом, словно пытаясь проткнуть насквозь, словно наказывая за неудобства, которые причиняю.

Но даже разочарование не дает мне закрыться, когда Андрей трогает мой клитор, когда прикусывает кожу на спине. Кончаю так же сильно. Пусть и с оттенком горечи.

Андрей кончает следом, а я кусаю губы, чтобы не плакать, чтобы, когда он повернет меня к себе, я, как обычно, наградила его улыбкой и своим «спасибо», потому что больше у меня ничего нет.

Мы вместе принимаем душ после, я сама вызываюсь намыливать его тело, скольжу руками по идеальному торсу, исполняю свою маленькую мечту и ласкаю соски. А потом он укладывает меня спать. Как маленькую. По голове гладит и шепчет, какая я красивая. И только за эту ласку я готова заранее простить ему любые унижения и грубость. Потому что никто не был со мной столь нежен. Никто не делал для меня того, что делает Андрей. Никто…

— Андрей, расскажи о себе, — прошу я, утыкаясь ему в шею и почти засыпая. Впитывая в себя его запах, его энергетику, как вампир, питаясь ею. — Как ты оказался сыном того ужасного человека?

Он глотает смешок и крепче меня в объятиях сжимает. Милый… Мой мишка.

— Знаешь, что сказал мой так называемый отец, когда встретил меня возле приюта в восемнадцать?

— Что? Ты шутишь? — Сна ни в одном глазу. Поднимаюсь и в глаза его смотрю. — Он не знал о тебе?

— Он сказал, что я прошел испытание успешно, и теперь он готов принять меня в семью. Семью, блять.

— Испытание?

— Да. Если бы я стал слабаком, то он бы никогда за мной не приехал, а так у меня появился шанс стать человеком.

— Надо было послать его, — говорю в сердцах, хотя и понимаю, что мало людей так сделали бы.

— Надо было. Спи, Алин. Мне уже идти надо.

— А если не усну, не уйдешь? — спрашиваю, зевая, но в голове крутится ужасная судьба недолюбленного мальчишки. А я недолюбленная девчонка.

Мы же идеальная пара! Теперь надо убедить в этом Андрея.

— Все равно уйду, малыш.

— Тогда, — я скольжу руками по плоскому животу, чувствуя, как он напрягается, — я должна помочь тебе забыть плохое.

Он не улыбается. Наоборот, словно сильнее хмурится. Но резко тянет меня на себя. Усаживает верхом, откидывая одеяло и проводя по груди пальцами.

— Ну помоги.

Улыбаюсь ему и члену, который так быстро поднялся. Пробегаю пальчиками по всей длине. Обхватываю и направляю прямо в себя. Если секс позволяет не уходить от меня, то у нас будет много секса.

14. Глава 14.

— Привет, Алина. — Слышу в спину мужской голос и напрягаюсь всем телом. Оборачиваюсь осторожно, почти не дыша, хотя больше всего хочу катнуть тележку с продуктами вперед и убежать. — Ну чего замерла? Разговаривать разучилась?

— Нет… нет конечно, привет, Ром. Не узнала сразу.

— Ну значит, богатым буду, — усмехается он, пройдясь взглядом по мне с ног до головы. Я почему-то сразу вспомнила случай месячной давности, когда он разглядывал меня под тонкой сорочкой. Но теперь я хорошо одета. В костюм из легких брюк и пиджака той же ткани. Андрей купил мне швейную машинку. — Хотя не таким богатым, как Андрей, да?

— Я туго соображаю, если честно. Не понимаю, что ты имеешь в виду.