Еще этот Барнаул. Алтай, преследующий и всепоглощающий.

Что там со школой впереди?

Чтобы узнать ответ, на ночь Роман загадал третью строчку сверху на шестьсот пятьдесят четвертой странице. Плутоватый Пинчон обнадеживал и озадачивал: «Ресницы и добрые глаза, их улыбки, их красоту в перемещении по пересеченной местности».

Чем пересеченная? Болотами и оврагами?

Покраски на второй день снова выдалось больше, чем русского.

К малярному искусству приобщились два других учителя. Роман при рукопожатии мысленно окрестил их толстым и тонким.

– Артур Станиславович, учитель информатики.

– Вадим, учитель кибернетики.

Толстый говорил неторопливо, редко и не к месту, словно не нуждаясь в слушателях. Хотя он едва ли был старше тридцати, волос его коснулась седина. Видимо, из-за этого Артур Станиславович стригся по-спортивному. Один взгляд на грузного информатика напоминал Роману, что ему пора сокращать собственную пивную норму на вечер, несмотря на худощавость и быстрый обмен веществ. Толстый время от времени хватался за красную шею, точно отгонял невидимых комаров.

Блондин тонкий, ровесник Романа, тоже устроился в школу в августе. Преподавал он не кибернетику, а английский. Каждая его фраза таила едва уловимую иронию. Вадим выразил мнение, что работа с кистью – это лишь первое испытание в цепи, уготованное старожилами новичкам. Дальше последуют ссылка в канцелярский магазин за редким видом скрепок и танцевальный номер на День учителя. Обаятельный и остроумный, изящно и неброско одетый, англичанин был обречен нравиться. И школьницам тоже.

Андрюха поделился со всеми свежей новостью. В Челябинске накрыли притон, попутно освободив из него хорька-наркомана Кузьму. После хохм про бедное млекопитающее, подсевшее на вещества, беседа повернула в сторону малоисследованной проблемы: есть ли маляры, подавшиеся в профессию из токсикоманских пристрастий? Точку в споре поставил Вадим, заявивший, что мотивы красить бывают разными, однако средний маляр со стажем так же далек от токсикомании, как опытный доктор – от гуманизма, ибо любовь, перетекшая в обязанность, теряет очарование.

Вдохновленный диспутом, Роман вывел любопытную классификацию:

– Что, если люди делятся на два типа: те, кто любит запах краски, и те, кто не любит? Как правило, те, кому нравится дышать краской, не в восторге от аромата свежескошенной травы. И наоборот, поклонники запаха травы – это противники краски.

– Точно! – воскликнул Андрюха. – Я бы лучше с газонокосилкой мудохался, чем этой дрянью дышать.

И вывел кистью долгую жирную линию на стене.

К полудню объявился торт-безе. Его принесла женщина в длинном чесучовом сарафане с широкими бретелями. По важности походки и пытливому взгляду из-под очков Роман догадался, что по статусу она никак не ниже учителя первой категории. Не ошибся: то спустилась с третьего этажа завуч Ирина Ивановна и позвала всех пить чай в столовую.

Андрюха от торта отказался и ел хлеб с солью. Артур Станиславович забрал и долю трудовика, без стеснения набивая рот и кроша безе на стол. Ирина Ивановна, шапочно познакомившись с новичками, велела им сегодня заглянуть к ней.

– Мы сначала с Романом Павловичем все вопросы обсудим, а затем с вами. Хорошо, Вадим Анатольевич?

Она тщательно произносила имена, точно запоминая их таким образом.

Кабинет завуча по учебной части отличался от директорского небольшими размерами и уютом. Глиняные цветочные горшки, римские шторки из полупрозрачной белой ткани, семейный портрет в рамке на столе. Лучезарные Ирина Ивановна с супругом чувствовали себя на фото комфортнее мальчугана, с кислой миной сносящего мамины руки на плечах. На стене в кабинете также красовались дипломы и грамоты. «Награждается 10 «А» класс за победу в районном конкурсе «С песней по жизни». И так далее.