Однажды меня угораздило вляпаться в драку с не слишком умными, но хорошо вооруженными перепуганными пацанами, один из которых решил, что выстрел в упор – хороший ответ на мое пожелание самому себе отсосать. Пуля прошла навылет, и мне повезло отделаться легким испугом, но я на всю жизнь запомню то чувство, когда острый кусочек стали прожег меня насквозь, словно игла – пластилиновую куклу.

До той ночи я был уверен, что ничего противнее быть уже не может.

Оказалось, может, и это – не физиология, а просто ее глаза в момент, когда я кончил в полной тишине и пустой постели.

Клянусь, если бы Кира-блядь была где-то поблизости, я бы просто ее задушил.

Но к счастью, Кира жила на другом конце города, и наши с ней дороги больше не пересекались.

До пятницы, до звонка матери, в которой она случайно проболталась о дяде и его поездке на солнечные тропические острова. Естественно, с невестой. И, само собой, моя мать ненавидит ее так же сильно, как и я, потому что всепрощение в нашей семье под запретом еще со времен, когда был жив отец - и он учил нас с братом всегда давать сдачи.

Она не знает, чем занималась Кира и как познакомилась с Рафаэлем, и я храню эту тайну только в память о брате и потому что не хочу пачкать его образ. Для нее он навсегда останется мягкой копией отца, потому что Раф унаследовал от него все. Как мы часто шутили – спиздил даже глаза, ведь в нашей семье белокожих я единственный темноволосый и смуглый.

Узнать, куда именно дядя повез свою куклу – плевое дело. Пара звонков нужным людям – и я знаю все, вплоть до бунгало, которое он забронировал на все выходные. Политики только думают, что хорошо маскируются, а на деле вся их жизнь – сплошная возня между двумя стеклами под журналистским микроскопом.

Последнее, что я делаю перед тем, как запрыгнуть в самолет – снимаю девочку из эскорта. Ту, которая сразу, без всяких заморочек, соглашается трахаться за деньги. Такая крепкая кобыла почти с меня ростом, с накаченной приседаниями жопой, с большими сиськами и аккуратной шоколадной полоской волос на лобке.

Я трахаю ее в самолете раза три – не меньше. За облаками, отпуская пошлые шутки о том, что мы покорили «высоту секса».

— Ты какой-то напряженный?

Хорошая девочка, правильно берет в рот: становится боком и оттопыривает задницу, чтобы я пару раз отвесил всей ладонью. Старается, просто как профессионалка, до самого горла. Хотя, она и есть профессионалка.

И когда я откидываю голову, чтобы забыться в этих тренированных губах, единственная мысль, жалящая пустую башку, на хрен убивает все желание кончить. Потому что я хочу совсем другой рот.

«Почему, блядь, ты не дала мне, Кира?»

Я отталкиваю голову девочки, хоть она очень старается и умудряется стонать даже со мной во рту, но сейчас она мне не нужна. Ни она, ни этот пустой трах, который будет просто еще одной разрядкой в духе первых трех.

— Как тебя зовут? – спрашиваю деваху, когда она поправляет одежду и садится напротив меня в кресло, тут же неуловимо – чувствуется опыт – поправляя макияж в считанные минуты.

— Снежана, - улыбается, на миг отрываясь от ручного зеркальца. Другая бы обиделась, а этой хоть бы что. Привыкла?

Хотя, какая хрен разница.

— Ну и какая у нас легенда? – спрашивает она чуть позже, потягивая принесенное стюардессой шампанское.

Есть особая прелесть в частных рейсах: шампанское у них всегда холодное и элитное, а не какая-то кислая бурда. А я, хоть и взрослый кобель, люблю игристые вина элитных сортов. Коньяки и водку пью исключительно под херовое настроение.