— Мой отец не осмелится к вам даже на километр подойти, Лиза. Это недопустимо. Моя цель — вернуть твое доверие. Вернуть и тебя, и сына. Вернуть свое! Вернуть любовь... Пожалуйста, постарайся пойти на уступки. Дай мне небольшой шанс. Хотя бы выслушай... Ты многого не знаешь.

— Да и не хочу я ничего знать. Мне больно вспоминать прошлое! Я не каменная! Не железная! Завтра я привезу сына в то место, но потом даже не надейся ни на какие встречи. Потому что мы уедем. Туда, где тебя не будет. И туда, где нас ждет тихая жизнь. Где я не буду бояться, что кто-то может навредить моему сыну. И да. Ты сам потерял тот самый шанс, когда сказал, что я тебе не нужна. И ничего не хочешь знать, что связано со мной! Забыл?

— Тогда так надо было поступить, Лиза. И я не горел желанием делать тебе больно, — зло усмехается он. — Теперь тебе никто не навредит. Арсению тем более. И никуда вы не уедете, — нагло заявляет. И таким серьезным тоном, будто ни капли не сомневается в своих словах. — Завтра Арсу будет не до нас. И тогда мы обязательно поговорим. Обсудим каждую деталь, каждое мое долбанное слово, которое разбило тебе сердце.

11. Глава 11

Оказавшись дома, я прошу Зойку искупать Арсения. Голова болит настолько сильно, что биться ею о стену хочется. Но больше всего тяжело в душе, в сердце. Слова Алены, словно острое лезвие, царапнули внутренности. Там остались сомнения насчет бывшего.

Что, если действительно все было совсем иначе? Не так, как я знаю? Может, бывшему реально нужно было играть роль, чтобы защитить меня? Но это так жестоко... Ведь он мог мне намекнуть. Хоть как-то достучаться. Однако он этого не сделал... Сколько раз повторяла я себе эти слова? Сто? Двести?

Убил во мне все чувства, которые я испытывала к нему. Ощущение, будто я стала овощем. Никому не верю, ничего не испытываю.

Лишь страх за малыша. За своего ребенка.

Завтрашний день тяжелым грузом лежит на моих плечах. Я не хочу разговаривать с отцом своего сына. Нет желания обсуждать прошлое, окунаться туда головой. И раз за разом получать очередные удары, выбивающие из колеи. Заставляющие вспоминать, как меня унижали. Я нажралась несколько лет назад. Достаточно.

Откуда-то доносится вибрация телефона. Нехотя встаю и ищу его. Сообщение от бывшего заставляет закатить глаза и выругаться сквозь стиснутые зубы.

Не до тебя сейчас... Совсем не до тебя. Дай мне покоя...

Бросаю мобильник на стол, но любопытство пожирает изнутри. Я беру его обратно.

«Я знаю, как поступил с тобой мой отец. Каждое слово, каждую мельчайшую деталь. Не думай о нем. Он давно расплатился за свою подлость. Теперь моя очередь».

Издаю нервный смешок, в четвертый раз пробегаюсь глазами по строчкам.

«Теперь моя очередь...» — боже, как же это выглядит смешно. Как он, интересно, планирует расплатиться за свои «подлости»? Да я ни за что в жизни его не прощу! Больше не поверю!

Вздыхаю, крепко зажмуриваюсь. Вроде бы столько времени прошло, а ничего для меня не изменилось. Пусть я считаю себя бесчувственным созданием, все же мое сердце отзывается на бывшего. Не так, как в прошлом. Но все же...

«Знаю, о чем ты сейчас думаешь. Фантазируешь, как бы меня наказать. Верно? Я уже наказан судьбой, поверь. Семью потерял. Четыре года без вас... Без сына, без любимой...»

Плотно сцепляю челюсти. В венах закипает злость. Вырубаю мобильник и швыряю его в сторону дивана что есть силы.

Ненормальный! Это он считает наказанием?! Да я, черт возьми, чуть ли на полу не ползла от отчаянья и боли, когда вспоминала его. Тупо закрывалась в комнате и ревела в подушку до самого утра. Первые дни длились вечность. Я не могла без него. Без подруг и брата. Не могла без людей, которыми дышала последние годы. Я хотела Никиту рядом. Хотела его обнять, но у меня не было ни единой возможности вернуться. Иначе потеряла бы своего малыша раз и навсегда.