– Что могло спровоцировать твою магию?

Я покачала головой. У меня не было объяснений ни для моей магии, ни для ее существования в целом, как и для того факта, что я переместилась между мирами. Пусть объяснения ищут те, кто в этом разбирается.

– Ну а что ты чувствовала в тот момент? О чем думала? – Голос ректора изменился. Стал чуточку теплее, что ли.

Я закрыла глаза и длинно выдохнула, мысленно возвращаясь в тот день. Вот я сижу на кровати, с тоской глядя, как за окном садится солнце, бросая на стены желто-красные полосы. Как сейчас закрываю глаза и чувствую, что по щекам катятся слезы. Уже, должно быть, в тысячный раз. А потом сердце пронзает такая тоска, что мне хочется заползти под кровать и скорчиться там в темноте, просто чтобы сердце не разорвалось от боли. Боль нарастает и распространяется в груди. А мне становится холодно. Я чувствую прикосновения ветра. Сперва легкого, но все сильнее нарастающего дуновения. Открываю глаза и вижу, что мои волосы развеваются как при сильном ветре.

Я открыла глаза, чтобы описать все, что испытывала, но поняла, что это снова повторилось. В груди расползалась боль, а вокруг меня начинал закручиваться воздух. Уплотняясь и усиливая вращение.

В воздухе мерцали короткие вспышки, как от молний, смерч начал темнеть. Я зашипела и прижала руки к груди. Почему так больно?

Стоило мне это сделать, ветер моментально стих, а боль в груди исчезла вместе с ним. Я стояла, растирая грудную клетку, а ректор продолжал сверлить меня подозрительным взглядом.

– Магия не только нестабильная, но и не поддается классификации по основным стихиям. – Наконец, произнес он.

– Как это? Разве это не воздушная стихия?

Я не понимала, что это значит для меня, но судя по нахмуренным бровям ректора – точно ничего хорошего. Но он даже не стал ничего объяснять. Поджал губы и стал перечитывать бумаги.

– Значит, ты появилась неизвестно где и неизвестно откуда, каким-то чудом попала в монастырь, а потом у тебя проявилась магия. – Подытожил он, не отрывая взгляда от бумаг. – И все это произошло в тот момент, когда на границах, наконец, настало долгожданное, хоть и шаткое спокойствие.

По его голосу казалось, что эти факты должны что-то значит. Но для меня это было просто набором слов. Про спокойствие на границах я вообще не поняла. На каких границах, и что там было беспокойного?

– И ты хочешь сказать, что это простое совпадение? Как и твоя магия.

– Простите, я вообще не понимаю, о чем речь. – Я переступила на месте, чувствуя, как желудок прилипает к позвоночнику. И не только от голода. Сейчас ректор выглядел довольно пугающе, хотя он даже позу не изменил. Разве что глаза странно сверкнули. Но от него будто расходилась такая гнетущая атмосфера, что мне стало максимально некомфортно.

– Разве монахини тебе не рассказали про набеги темных?

– Каких темных? – Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить все, что мне давали на уроках по этому миру. Немного географии, немного истории, исключительно мало про магию и очень много информации о порядках монастыря, истории его возникновении и полное жизнеописание Святой Хелены.

– На границах война, Лия. – Рявкнул ректор, а я дернулась всем телом от неожиданности. – Хочешь сказать, ты не знала?

Я покачала головой и с вызовом посмотрела ему в глаза. Не знаю, чего он ко мне прицепился, и что не так с моей магией, но он мог сперва сказать, что именно его не устраивает, прежде чем нападать на меня.

– Вы меня в чем-то обвиняете? Если да, то хотя бы скажите, в чем именно. Потому что я, как выяснилось, ничего не знаю ни о магии, ни о вашем мире, ни о каких-то темных.