– Так мы поглядим, что там, или нет? – неожиданно вклинился Горынин.

Все посмотрели на вертолетчика. Тот радостно улыбался, подбрасывая на крепких загорелых руках пульт управления дроном. Сам «Мишка» уже был выставлен на платформе для взлета, готовый отправиться хоть к черту в пасть.

«Только этот черт будет морской», – мрачно подумал Радий.

Взгляды опять обратились к самому необычному явлению, что доводилось лицезреть кому-либо из ныне живущих. В голубоватом зеркальном полотне зияла червоточина, образованная движением неисчислимого количества воды.

Океан ждал.

3.

Лопасти дрона пришли в движение. Еще через пару мгновений по черному корпусу «Мишки» заскользили солнечные блики. Он поднялся над палубой и принялся выписывать круги, держа в прицеле группку людей.

– Тринадцатое августа, вторник, двенадцать часов двадцать минут, – буднично сказал Горынин, не отрывая глаз от экрана пульта управления. – Запад Тихого океана, научно-исследовательское судно «Академик Калесник». Температура воды – двадцать четыре градуса по Цельсию. Температура воздуха – двадцать два. Как обычно, температура шиворот-навыворот. Оператор дрона – Горынин Пётр Дмитриевич. Вас представить?

– Кого? – не понял Юлиан.

Горынин вздохнул:

– Визуальный осмотр осуществляется экипажем и научным персоналом «Академика Калесника».

Он подал пальцем навигационный рычажок, и «Мишка» устремился в сторону водоворота. Трансляция с дрона велась на весь корабль. Рядом с Горыниным остались только Юлиан, Таша, Радий и Шемякин. Поблизости какое-то время крутились два шведа, но им не хватило места, и они убрались к себе.

– До галоклина – пятнадцать секунд, – сообщил Горынин таким тоном, словно оперировал столовым ножом, а не дорогостоящим оборудованием.

«Пятнадцать секунд. – Перед глазами Радия всплыли два обнаженных тела, что разъединились так быстро, что могли сойти за розетку и вилку, о которые запнулись. – Им тоже не хватило каких-то пятнадцати секунд».

Он обнаружил, что сжимает кулаки, точно полет «Мишки» был напрямую связан с его напряжением.

– Галоклин, – объявил Горынин.

Изображение на экране пульта управления изменилось. На смену зеленовато-голубому полотнищу пришла красно-коричневая мазня. Океан превращался в стремительную спираль. По палубе прокатился вздох изумления. На экране предстала усеченная версия водоворота. И вдруг клубившиеся тошнотворные волны словно отсекло. Край водоворота уходил вертикально вниз – обрушивался во тьму, наполненную грохотом и лязгом воды.

Таша прижала ладонь ко рту:

– Разве такое бывает? Господи, я, наверное, сплю.

Какое-то время дрон не двигался, словно решая, достаточно ли в нём запала для рывка, а потом начал снижаться. Из динамиков донесся шум, похожий на овации. Пару мгновений экран исправно демонстрировал бесновавшую воду, игравшую в догонялки, а потом всё подернулось пеленой помех. Связь с дроном оборвалась.

– Ну что там? – раздосадованно выкрикнул кто-то с верхней палубы.

– А то мы как будто знаем! Не засирай эфир и мозги! – рявкнул в ответ Горынин. Посмотрел на капитана: – Там есть функция возвращения к точке взлета. Так что сейчас поднимется. Не денется никуда.

Но «Мишка» не поднялся и куда-то делся.

Радий испытал прилив дурноты, когда Таша и Юлиан взялись за руки. Жест был невинным, почти детским, но океанолог всё равно ощутил, как мир делает сальто и приземляется на сломанные ноги и битое стекло. Слова сорвались с языка раньше, чем мозг успел его прищучить.

– А я вот что изобрел на ходу. Мы должны исследовать воронку на вертолете.