— Это он послал к нам своего лекаря, чтобы осмотрел вас. Тот приехал уже на рассвете и сказал, что у вас открылся магический дар из-за перенесенного стресса. Вот так и сказал! И выписал микстуры, — вклинилась в разговор Марьяна.

— Забрали мы всех коней себе, они от страха разбежались кто на луг, кто в лес. Спасибо людям графа, помогли их собрать. Одного из них отдали кучеру, чтобы было на чём возвратиться обратно в город, так что у нас в хозяйстве прибавилось ещё пять. Я посмотрел одну из них, видимо, кобыла на сносях.

Это была хорошая новость.

— Всё, хватит, Аким, госпожа не успела очнуться, а ты уже пытаешься быстрее приобщить её к делу, а она, я уверена, голодная, — услышав это, Вика также ощутила, как её желудок возмущенно заурчал под неодобрительное ворчание Марьяны.

Повариха вышла из комнаты, а Аким тихо рассмеялся, его простосердечный смех ласковым пёрышком прошелся по её душе.

— Она всегда такой была: мягкой, любящей, за всеми присматривала, как наседка над своими детками. За это я её и полюбил, — засмущавшись от собственных слов, он низко опустил голову.

— Говоришь полюбил, а в день приезда не признал! — подколола его Вика.

— Как это не узнал? — он от несправедливых слов графини подскочил на стуле. — Сразу узнал, боялся только, не знал, как она себя поведет, когда узнает своего несостоявшегося жениха.

В эту минуту открылась дверь, и Марьяна вошла в комнату с огромным подносом.

— Это что, всё мне? — изумилась Вика, смотря на поднос, полностью заставленный съестным.

— Вам, голубушка наша, вам! — проворковала повариха.

При виде такого богатства Вика попыталась спрятаться под одеялом, но этот номер у неё не прокатил и пришлось вначале съесть куриный бульон, затем пирог со взваром, а на тушёную картошку с мясом и оладушки уже в желудке места не осталось.

Наевшись до отвала, она незаметно для себя она уснула.

Разбудил её тихий разговор за дверью, который всё быстрее набирал обороты и предполагал вылиться в полноценный скандал.

— Марьяна, кто там? — спросила она сиплым от сна голосом.

— Разбудил всё-таки, ирод, — услышала Вика ворчание поварихи. — Госпожа, лекарь пожаловал для вашего осмотра.

— Так пропусти его!

В комнату вошёл немного полноватый мужчина среднего роста и возраста со светлыми волосами и большой залысиной на темечке. Его карие глаза внимательно пробежались по Вике, и он довольно улыбнулся.

— Нельзя занятого человека держать за дверью, Марьяна, — пожурила Вика женщину, лекарь самодовольно взглянул на повариху, показывая тем самым, что правда на его стороне, отчего та фыркнула.

— Как вы себя чувствуете, графиня?

— Неплохо, только сильная слабость, — ответила она лекарю.

— Слабость будет ещё несколько дней, — он несколько раз провел над ней рукой. — А вот магией своей ни в коем случае не пользоваться хотя бы месяц, — вынес он свой вердикт.

— Спасибо, сколько я вам должна?

— Нисколько, графиня, ваше лечение оплатил Игнатий Мартынович. А сейчас я хочу с вами попрощаться. Всё, что положено, я сделал, остаётся только вам следить самим за своим самочувствием.

— Мне можно вставать?

— Если только осторожно и ненадолго, — разрешил он.

Откланявшись, он вышел из комнаты.

— Марьяна, а где Вера?

— Внизу, перебирает крупу для ужина, а что надо, Виктория Александровна? — она с любопытством посмотрела на свою подопечную.

— Встать хочу. Надоело лежать. Хотела, чтобы Вера одеться помогла.

— Это вы зря, госпожа, голова закружится, ненароком упадёте, — забеспокоилась она.

Вика попыталась сесть, но повариха как никогда была права. Закружилась голова, кровь застучала в висках, дыхание участилось, подкатила резкая тошнота. Она медленно опустила голову на подушку и прикрыла глаза, при этом сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Минут через десять ей стало намного легче.