Карлосу было интересно, захочет ли Лариса Бойд занять одну из них или же предпочтет остаться на своей уединенной террасе.

– Признаюсь, я удивлен тому, что сеньорита Бойд здесь, учитывая, что свадьба была отменена еще несколько недель назад, – продолжал Хорхе. – Должно быть, ей не удалось вернуть авиабилеты.

– Или ей просто необходимо было уехать. – Карлос ее очень хорошо понимал. Спустя какое-то время все эти добрые слова и сочувствующие взгляды становятся невыносимыми. Человек начинает либо кричать на близких, умоляя, чтобы его оставили в покое, либо уезжает туда, где полно отвлекающих факторов. – В любом случае это не наше дело.

– Персонал ею просто очарован. Вчера она произвела на всех неизгладимое впечатление.

Карлосу вспомнились голубые глаза с потекшей тушью и волосы, похожие на птичье гнездо. Действительно, запоминающееся зрелище. Интересно, что сказал бы Хорхе, если бы увидел ее сегодня утром?

Мирабель беспрестанно беспокоилась о своей внешности – о каждом волоске, о каждой унции своего веса. Сколько бы Карлос ни заверял ее в том, что для него она – самая красивая женщина в мире, она все пропускала мимо ушей. В глубине души он хотел надеяться, что Лариса Бойд не такая, что она сильнее, чем Мирабель.

– По-моему, у нас никогда еще не отдыхали одиночки, – сказал Хорхе.

– Отдыхали, – ответил Карлос.

– Да, но они всегда были частью группы. Я не могу вспомнить, чтобы когда-либо кто-либо жил здесь в полном одиночестве. Тем более женщина в свой медовый месяц.

– Все бывает в первый раз. Возможно, сеньорита Бойд введет в «Ла джоя» новую моду.

– Было бы здорово, – усмехнулся Хорхе. – Мы могли бы стать первым подобным курортом на Ривьере.

– Ты бы этого хотел, не так ли? Отель, полный убитых горем женщин.

– Что там говорят американцы о возвращении в седло? Возможно, сеньорита поможет нам в этом.

Мысль о том, как его мускулистый двоюродный брат прикасается к бледной коже американки, больно кольнула Карлоса в самое сердце.

– Сеньорита приехала лечить душевные раны. Сомневаюсь, что ее заинтересуют уроки верховой езды.

– Откуда ты знаешь?

– Что именно? – Карлос развернулся.

– Ничего. – Карлос прекрасно знал, что собирался сказать Хорхе. Не все скорбят вечно. Карлос надеялся, что хотя бы брат его понимает. – Просто… – Голос Хорхе смягчился. – Прошло уже пять лет. Тебе не кажется, что Мирабель хотела бы, чтобы ты двигался дальше?

– Времена, когда я потакал всем прихотям Мирабель, умерли вместе с ней, – ответил Карлос. «Если бы она хотела, чтобы я двигался дальше, она оставила бы мое сердце в покое», – подумал Карлос, глядя на океан. – Кого я действительно хочу сделать счастливыми, так это наших гостей. В случае сеньориты Бойд это означает заботу о неприкосновенности ее личной жизни.

– Тогда зачем ты попросил охрану следить за ее виллой прошлой ночью?

Карлос резко остановился. Видимо, Хорхе слышал, как он отдавал распоряжение. Штат отеля был небольшим, и ничто не оставалось незамеченным.

– Она была пьяна. Я решил, что было бы нелишним проследить за ней.

– Сложно избавиться от старых привычек, не так ли?

Спорить было бессмысленно, ведь Хорхе видел Карлоса насквозь. В конце концов, его двоюродный брат знал все о Мирабель. Более того, в тот день они нашли ее вместе.

– Я не хочу рисковать.

Прежде чем Хорхе успел что-либо сказать, его рация начала потрескивать.

Именно этого Карлос и боялся.

– Внимание! Чрезвычайная ситуация в президентской вилле.

– Вообще, я не брезгливая. Я живу в Нью-Йорке и много чего повидала. Но это был не какой-нибудь мерзкий и очень противный таракан или вонючая канализационная крыса.