— Простите, Майлз, но я не могу этого сделать.

— Это мы еще посмотрим, — резко ответил он. — Сидите, — рыкнул мужчина на мою попытку открыть дверь, отчего я замерла.

Он вышел со своей стороны и через несколько секунд уже открыл мне дверь, протянув руку, чтобы помочь выйти. Никто. Никогда. Не делал этого для меня. Нужно ли объяснять, что мои женские прелести сжались и взмолились оставить этого мужчину себе?

Как только я покинула комфорт автомобиля, Майлз закрыл за мной дверь, не выпуская моей руки. Он слегка наклонился и поцеловал тыльную сторону ладони. От этого по всему телу разлилось тепло.

— До скорой встречи, Аризона, — спокойно произнес он, выпрямляясь.

Пока я стояла и ошалело смотрела на него, Майлз сел в машину, и до меня донеслось, как он сказал водителю:

— Ник, мы безбожно опаздываем, поехали.

Я повернулась к дому и снова окинула взглядом ветхую лачугу. Со вздохом подумала о том, что нам нужно начать откладывать деньги на крышу. Дом принадлежал мне, а потому и позаботиться о нем я должна была сама.

Я подошла к входной двери, отперла ее и толкнула, та со скрипом открылась. «Смазать дверь», — сделала я себе мысленную пометку. Находясь все еще в смятении, я ступила в нашу крохотную гостиную. На диване, с ногами на спинке, лежала Пенелопа и смотрела какой-то фильм.

— Пе, я же запретила смотреть ужастики.

Дочка резко села на диване.

— Мам, ты рано.

— Да, сегодня быстрее добралась.

Обычно поездка домой занимала у меня минут сорок, но в этот раз я, как ни странно, добралась быстрее. Только сейчас я поняла, что на дороге даже не было пробок, характерных для этого часа.

Я скинула туфли и на уставших ногах поплелась к дивану.

— Что это на тебе надето? — спросила я, присаживаясь и окидывая дочку взглядом.

Пенелопа с недоумением осмотрела старую затасканную футболку и растянутые спортивные штаны.

— А что не так? — спросила она и поправила сползший синий носок.

— А то, что даже дома нужно выглядеть хорошо.

— Ма-а-ам, — протянула она, закатывая глаза.

— Пе, всегда помни…

— В любой момент в твою дверь может постучаться судьба, — закончила она со мной в один голос.

— Точно, — отозвалась я, указывая на нее пальцем.

— Пить хочешь? — спросила Пенелопа, вставая и направляясь в кухню.

— Не откажусь, спасибо.

— Сок закончился! — крикнула она из кухни.

— Получу зарплату и купим, — ответила я.

— Мам, у нас только вода.

— Тогда ее и неси.

Положив голову на спинку дивана, я наблюдала за возвращением дочери. Из девочки она уже превратилась в девушку. Невысокого роста красавицу с соблазнительными формами, которые она прятала под мешковатой одеждой. Сколько бы я ни боролась за ее внешний вид, Пенелопа оставалась непреклонна. Если джинсы, — то с кучей карманов. Если спортивные штаны, — то только широченные треники. Она никогда не носит юбки и майки. Только безобразные безразмерные футболки. Но ее смазливое личико ничем не скрыть.

Конечно, как и у любого подростка, у нее бывают трудные времена. Но она очень ласковая и отзывчивая девочка. Правда, с учебой у нас всегда были проблемы, ее это никогда не привлекало, и за каждую положительную оценку нам приходилось бороться. Но я уже привыкла к этому и воспринимала как нормальный жизненный процесс.

Дочка достигла дивана и протянула мне стакан воды.

— Спасибо.

Пенелопа примостилась рядом и посмотрела на меня.

— Ты какая-то странная сегодня.

— Правда? — спросила я, кинув на нее рассеянный взгляд и снова вернув его к телевизору, на удивление внимательно глядя на то, как расчленяют женщину. — Терпеть не могу фильмы ужасов, — пробормотала я со стаканом у губ.