«... Там лежит кулон. Когда он начал светиться и переливаться, я глазам своим не поверила. Ведь это означало, что где-то есть моя родственница! Я подняла на уши полицию и адвокатов. Они подняли дело моей сестры Анны и принялись искать ее, хоть и не очень мне верили, но деньги способны на многое. И им удалось выяснить, что тогда полиция ошиблась. Констебль, тогда сообщивший нам эту новость, успел уйти на пенсию и уже ничего не помнил о том деле. Поиски затянулись, но наука не стоит на месте, и удалось установить, что Анну перепутали с другой девушкой.

Я до последнего надеялась, но раз ты читаешь это письмо, значит, мы не успели. Возьми кулон и надень его...»

Амелия перевела взгляд на коробочку, та как-то подозрительно расплывалась. Провела пальцами по щекам и почувствовала, что они мокрые. Да, она плачет, и сама этого не заметила. Утерев слезы, бережно взяла в руки цепочку и застегнула на своей шее. И тут же почувствовала, что кулон нагрелся.

«...и произнеси вслух: я (тут назови свое имя) принимаю магию рода природных волшебниц от Эстель, моей тетушки. Клянусь использовать ее только во благо.

Свою часть клятвы я уже произнесла, и кулон, как только ты его наденешь, должен нагреться. Поспеши, иначе получишь ожег и горстку пепла»

– Я Амелия принимаю магию рода природных волшебниц от Эстель, моей тетушки. Клянусь использовать ее только во благо, – твердо и громко произнесла новоявленная волшебница и кулон, вспыхнув так ярко, что пришлось зажмуриться, погас и остыл. Амелия пощупала кожу под ним, но никаких болезненных ощущений не было.

«Когда придет время передавать силу дальше, ты должна будешь сказать: Я (твое имя) природная волшебница передаю силу своего рода своей и тут назовешь того, кому будешь передавать. Как узнаешь? Кулон подскажет. Но одно могу сказать точно – это будет девочка. Мужскому полу эта магия не подвластна.

А теперь, если ты не разрушила кулон и он тебя не обжег, можешь начинать обживать дом и сад. Кулон не просто украшение, это своего рода ключ, и сейчас он сможет открывать тебе книги в библиотеке, которые обычный человек прочитать не сможет. На их обложках есть тиснение листа клевера. И сейф открывается этим же кулоном. У меня ушло много времени, но вроде бы ничего не забыла. Учиться тебе придется самой. И поверь, мне очень жаль, что мы с тобой так и не встретились. Не держи зла на маму. Я не знаю, как сложилась ее жизнь, но давно ее простила.

Будь счастлива в новом доме. Он по праву твой, как и счет в банке. Желаю тебе долгой жизни, и пусть твои мечты осуществятся.

Твоя тетушка Эстель»

Дочитывала письмо Амелия уже невидящими от слез глазами, едва разбирая буквы и хлюпая носом.

– Мама, что же ты наделала? – прошептала она. Жизнь у мамы была несладкой. Женщиной она была строгой, а порой и суровой. И что же тогда произошло, теперь узнать просто не у кого.

Амелия бережно убрала письмо обратно в ящик. Завтра начнет разбираться во всем, а сегодня был долгий и тяжелый день. Решила прогуляться по саду перед сном. Подошла к окну и распахнула его. Легкий прохладный ветерок высушил слезы и остудил щеки, а происходящее в саду заставило открыть рот и схватиться за сердце.

Пока она читала письмо, на улице почти совсем стемнело. Темнота в Митонс-Кинс была какой-то бархатной, но объяснить эти ощущения было сложно, да и некогда, потому что сад преобразился! От этого окна, оказывается, тоже вела дорожка из камня куда-то вглубь, теряясь среди кустов, только вот теперь камни светились мягким желтым светом, а прожилки – зеленым. Листья плюща, увивающего дом, тоже едва заметно светились.