Не знаю, сколько просидел. Иван, медбрат, не вошел пока я не вышел. Я точно учту эту тактичность в его конверте с заработной платой.

Выйдя из комнаты Леры, пошел в противоположное крыло. Еще на подходе слышу что там негромко передвигаются няни, а потом плач. Пронзительный такой. Требовательный.

Влетаю внутрь, как разъяренный тигр. Няня сразу шарахается, отпрянув от кроватки. Вот именно поэтому я старался пока не заходить, я боюсь своих состояний и не хочу показываться дочери таким эмоционально нестабильным. Я хочу, чтоб она обожала меня и гордилась своим папкой. 

- Она только проснулась, Николай Андреевич, она впервые так плачет.

Я наклоняюсь к кроватке и беру кричащую девочку на руки. Глаза жадно впитывают то, что вижу. Так с момента ее рождения. Как только мой взгляд полноценно фокусируется на ней, я оторвать его не могу. 

Скривилась, кричит так, что аж покраснела, требует чего-то. Соска летит в сторону, бутылочка тоже отвергнута. Дочь открывает глазенки и пытается сфокусировать их на мне, а у меня снова дух перехватывает. Когда наши взгляды встречаются, я наконец понимаю, что требует моя принцесса.

- Я знаю. Я тоже хочу, чтобы она вернулась к нам. У тебя определенно мамин взгляд, любимая моя. Взгляд волчицы.

Хотя глаза мои. Голубые, не зеленые, как у Леры. Кажется, Лиля говорила, что у всех деток голубые глаза. Плевать. У нее мои и останутся.

В детскую заходит Лиля, в ее руке мой мобильный телефон. 

- Это врач Леры, - говорит и подносит трубку к уху. 

Я напрягаюсь, прижимаю дочь к себе и едва не гаркаю в трубку.

- Слушаю!

- Кто сказал вам не приносить ребенка к Валерии Викторовне? Уже давно доказано, что пациенты, с которыми общаются их родные, быстрее приходят в себя. Попробуйте дать ей услышать дочь. Возможно, это даст толчок.

Я уже не слушаю его, я прижимаю к себе Дину и иду в сторону комнаты ее матери. Иван поднимается на ноги, смотрит на мое наполовину безумное лицо, сдвинув брови.

- Давай, малышка. Пришло время будить мамочку. Позови ее как следует.

Я наклоняюсь к кровати и дочь моментально тянет руки к матери. Я застываю в шоке, и мне подсказывает медбрат.

- Она узнала ее запах.

Опускаю взгляд на Леру.

- Давай, волчонок. Я принес твоего щеночка, ты нужна нам, открывай глазки.

12. 11 глава

Лера

Такое ощущение, что меня чем-то оглушило. Лежу в тишине, вне времени и пространства, мыслей. Странно. Ужасно дискомфортно. Ощущение, будто ты не владеешь собственным телом. Ты здесь и не здесь. Нет боли, нет страхов, нет ничего кроме пустоты. Постоянной. Звенящей. Не дающей ответов и не дающей задать вопросы.

И вот вдруг – детский плач. Так громко, словно совсем рядом. Я пытаюсь отреагировать, но не могу. А потом отчетливо разбираю слово. Одно треклятое слово.

Волчонок.

И сжимаю кулаки. Я не знаю где я, и что со мной, но я вернусь и раз и навсегда положу конец этой зоофилии!

Я делаю колоссальное усилие над собой и заставляю себя открыть глаза.

Мой взгляд фокусируется не сразу. Красивое, незнакомое лицо. Теплые карие глаза. Голос нежный, добрый.

- Валерия, моргните если вы меня слышите.

Послушно моргаю.

Яркий свет бьет в глаза. Закрываю их, пытаясь укрыться.

- Реакция есть, - говорит все тот же мягкий голос. – Валерия, не закрывайте глаза. Как вы себя чувствуете?

Пытаюсь открыть рот и ответить, а во рту словно пересохло. Как будто я несколько дней пила по-черному, и теперь у меня самое страшное в мире похмелье и сушняк.

- Не отвечайте, если вам некомфортно. Вы хотите пить?

- Да, - хриплю осипшим шепотом.

Рядом с лицом тут же появляется стакан воды. Сознание все еще спутанное и затуманенное. Я слабо понимаю, кто этот красивый добрый парень, где я и почему все странно. А потом я слышу плач. И все резко становится на свои места.