- Надеюсь, ты доволен собой, Николай.

- Всегда. К чему клонишь?

- Стоила ли эта ночь пыток для наших ушей того, чтоб волновать беременную девушку.

- Я никого не волновал. Её не волнует с кем я трахаюсь.

Залпом допиваю кофе и стучу кружкой о столешницу.

- А вот ты баб домой не води, сразу разволнуется.

- Я и не водил, - жмёт плечами равнодушно, не реагируя на мой вброс. Его самообладание выбешивает.

- Браво, - показушно хлопнул два раза в ладоши и вновь опустил взгляд в бумаги.

Пусть катится на хрен своей идеальной походкой. Только его мне не хватало.

Но нет, день решил поиметь меня по полной. Эд подходит к моему столу, садится в кресло и терпеливо ждет, пока я соизволю поднять на него взгляд для продолжения разговора. Мелочная и вредная часть меня желает игнорировать его хоть до второго всемирного потопа, и пусть сидит так хоть весь день. Но эта же мелочная сущность принимала решения и вчера, и мне они не нравятся.

Поднимаю взгляд на брата и сверлю его испытывающим взглядом.

- Коля, тебе не кажется, что нам пора поговорить?

- О чем? – смотрю прохладно.

Хотя прекрасно знаю. Правильнее будет «о ком». И ответ – о моей беременной волчице.

- Ты испытываешь что-то к ней? – Эд видит меня как открытую книгу и на мои попытки соскочить с разговора не ведется.

- Ты имеешь ввиду помимо раздражения и дискомфорта? – иронично смотрю на брата.

- Ты испытываешь раздражение и дискомфорт, потому что ревнуешь, а ревнуешь, потому что чувствуешь что-то к ней.

- В ней находится то, что принадлежит мне. Моя дочь. А это значит, что и она принадлежит мне. По крайней мере пока не родит. Отсюда ревность. Никаких соплей, разочарую.

- Типичный Коля, - качает головой и выдает сквозь зубы брат.

- А что ты хотел услышать? Что я выбираю кольцо и хочу смотреть с ней старые фильмы? Разочарую снова. Я бы ей присунул ещё пару раз, но она итак доходяга и может выкинуть, так что пусть спит, ест как ей там положено, и не бесит.

Эд резко поднимается на ноги.

- Даже по твоим невысоким меркам то, что сейчас прозвучало, омерзительно, - говорит он ледяным тоном, в котором звучит отторжение и осуждение. Он разворачивается и идет к выходу, но я еще не закончил.

Он будет не рад, что решил начать этот разговор со мной сегодня.

- Эдик, - останавливаю брата бескомпромиссным голосом. – Я её не трахаю. И ты не будешь. Ты понял меня?

Он ничего не отвечает и выходит из моего кабинета, но по тому, как хлопнула дверь, я понимаю, что затронул оголённый нерв. Мы не тринадцатилетние девочки, которым важны чувства друг друга. Он пришёл как самец, пришёл целенаправленно прощупывать почву. И судя по взглядам Леры на него, там прощупывать сильно не надо. Она бы дала ему, не будь угрозы. Я не слепой и прекрасно всё вижу. Радует, что у неё хватает мозгов держать в приоритете интересы ребенка, а не своей промежности.

Откинулся на спинку кресла и долго смотрел перед собой, прогоняя всякие мысли. Ситуация, с которой я только начал мириться, снова приобрела дискомфортный для меня оборот, а я терпеть не могу любого вида дискомфорт. И если она не разрешится, прольется кровь. Едва ли моя. И только бы не её.

Где-то в глубине души я мог понять брата. Девица услада для глаз, я не слепой, и это я первый её выбрал. Эда не было в тот вечер на банкете, а даже если бы и был, он вряд ли бы к ней подошёл. Слишком яркая и дерзкая для его утонченного вкуса. А вот сейчас самый сок – бедная, несчастная, беременная от мерзкого Коли, который думает только членом и не способен на высокие поступки. Срочно нуждающаяся в спасении. И если брата я знаю как облупленного и понять могу, то тут снова бесит она. Вот она какого хера на него ведется? С каких пор ей по душе достопочтенные джентльмены вроде моего брата?