А потом случилась Ясмина. Эта девочка свалилась на меня как снег на голову посреди лета в буквальном смысле этого слова. Выбила почву из-под ног и разбила все, казалось бы, такие устойчивые идеалы и принципы.

– Ты кто? – спрашиваю лежащую на мне незнакомку, как только прихожу в себя.

– Яс-смина, – неуверенно шепчет девушка, а я вдыхаю лёгкий, едва уловимый запах жасмина, действующий на меня умиротворяюще, и в то же я чувствую необъяснимый прилив сил и жизненной энергии. Руки держат хрупкое, почти невесомое тело, и я не хочу убирать их.

Народ откровенно ржёт, отпуская пошлые шуточки, но они словно где-то там… А здесь есть только мы.

Динара уехала на три месяца в Европу. Я ведь даже не заметил тогда её отсутствия. Я вообще ничего не хотел замечать вокруг, нырнув с головой в водоворот новых чувств.

Решив, что поговорю с Диной, как только она вернётся, я был твёрдо уверен, что вопрос о нашей с ней свадьбе отпадёт сам собой. Но я ошибся. Жестоко ошибся.

Не скажу, что я чувствовал себя уютно после нашего разговора. Дина не дала никакого ответа, и я посчитал, что ей нужно время. А когда Ясмина пришла сообщить, что жалеет о том, что произошло между нами, и что подобное не должно повториться, я понял какую ошибку совершил.

Динара, не выбирая выражений, лично обвинила Ясмину в разрушении наших отношений. Назвала разлучницей, решившей увести чужого жениха чуть ли не накануне свадьбы, интриганкой, обрекающей расти ребёнка без отца.

Яся была белее мела, словно неживая. Она не захотела меня даже слушать, назвала обманщиком и запретила к себе приближаться, взяв с меня это дурацкое слово.

– Не смей ко мне больше приближаться! Слышишь?! Никогда!

Нет, я ничего не слышал, кроме ужасных слов, что говорила та, без которой я не представлял своей жизни.

– Яся, пожалуйста, послушай меня.

– Нет. Я не желаю ничего слышать. У тебя всё это время была невеста, Алан. Не-вес-та! – в любимом голосе я слышу такие горькие ноты, что чувствую всю ту боль, что творится в её душе.

– Я говорил с Динарой. Мы отменили свадьбу.

– Нет, Алан. Ты не можешь отменить свадьбу. Твоя невеста беременна.

– Но я не люблю её. Я люблю тебя, – впервые произношу эти слова. И это не просто звуки, это то, чем я живу.

– Не смей этого говорить! – Ясмина закрывает ладонями уши, и на меня смотрят глаза, наполненные болью и разочарованием.

Хочу обнять её, успокоить, но Ясмина отшатывается от меня как от прокажённого.

– Не подходи, – выставляет перед собой руку. – И пообещай, что больше никогда не подойдёшь ко мне, – просит от меня невозможного. – Алан, дай мне слово! Иначе…

Ясмина была на грани. Я так боялся, что она сделает с собой что-то, и… дал ей своё слово.

Кто-то скажет, что три месяца – это не срок для настоящих отношений. Но я позволю себе не согласиться. Эти три месяца были лучшими за всю мою жизнь. Именно тогда я жил полной жизнью, чувствовал все краски, слышал все звуки и наслаждался каждым моментом. А потом этот мир исчез.

Сложно сказать, зачем я снова согласился на брак с Динарой. Мне было настолько безразлично происходящее со мной, что я не отдавал отчёта в своих поступках. Без Ясмины мне было совершенно всё равно, что будет дальше. Она ушла, забрав с собой не только моё сердце, но и душу.

Я был готов заплатить любую цену, лишь бы вернуть её. Мой нежный цветок жасмина. Но не всё в этом мире измеряется с помощью денег.

Ясмина… Мои мысли снова возвращаются к ней и в то время, когда я был безумно счастлив, что хотел кричать об этом на весь мир. Прошу Батурина навести о ней справки. И, если есть хоть крошечная возможность, я сделаю всё возможное, чтобы вернуть свою Жасмин.