– А у меня для тебя плохая новость. Извини, конечно, что прямо так с утра, но ничего не поделаешь. Мик просил, чтобы ты зашла к нему в кабинет.

– О… – протянула Нэнси. Скорее всего, ничего хорошего там можно было не ждать. Зато удастся поговорить с главным подозреваемым. И, если получится, даже раздобыть улику-другую.

Скотт сочувственно ей улыбнулся.

– Мне жаль, что вчера с ним так вышло. Ну, с этой шуткой. Обычно Мик довольно приятный парень, даже добрый, но иногда выкидывает вот такое. В общем, лучше поспеши.

– Спасибо, – сказала Нэнси и отошла повесить куртку в шкаф. Она долго думала над тем, как лучше одеться. Все-таки мода – важная составляющая «Молнии». В итоге выбрала свой любимый розовый свитер, который хорошо оттенял светло-рыжие волосы, и стильные черные брюки, а туфли надела на низких каблуках.

Кабинет Мика оказался таким же диким и необузданным, как и он сам. Повсюду валялись игрушки на радиоуправлении, нелепые пластиковые штуковины и прочая ерунда. Нэнси поразил сильный контраст с аккуратным, дорогим на вид кабинетом Ивонны. Создавалось впечатление, что здесь собраны все игрушки на свете, от летающих самолетиков до лающих собачек и марширующих солдатиков.

Мик сидел в большом оранжевом кресле с откидной спинкой, положив ноги на стол. На нем были необычные ботинки в черно-белую полоску, как шкура зебры, просторная белая рубашка и галстук-пластрон с таким же узором, как на ботинках.

– Привет, – сказал он, когда Нэнси вошла. – Ну, присаживайся.

– Спасибо, – ответила она и сразу чуть не поскользнулась на полированном деревянном полу.

– Осторожно, – запоздало предупредил Мик.

Нэнси робко ему улыбнулась и села в оранжевое кресло напротив. Разговаривал он вроде вежливо и приветливо, но с чего вдруг такая перемена?

– Нэнси, – начал Мик и тут же смущенно закашлялся. Убрал ноги со стола и продолжил: – Мне надо сказать тебе кое-что важное, но в этом тяжело признаться… в общем… я виноват. Прости, что вчера так с тобой поступил.

Нэнси удивленно вскинула брови. Это точно тот же самый человек, который запустил в нее резиновым топором на дистанционном управлении и разбил вазу Ивонны на тысячу осколков?

– Сестра весь вечер меня пилила из-за того розыгрыша, – объяснил Мик. – Она сказала, что шутка получилась ужасная и могла всерьез тебя напугать. Честное слово, я об этом не подумал. В конце концов, откуда в кладовке быть настоящей отрубленной голове? По ней сразу можно догадаться, что это розыгрыш, правда?

Нэнси не знала, что и думать. Говорил он искренне, но почему вчера вел себя иначе? Неужели решил заручиться ее доверием, чтобы она вычеркнула его из подозреваемых? Хотя с Даниэллой Артман он тоже обращался по-доброму. Впрочем, это еще не отменяло его жестокую сторону. Нэнси нерешительно улыбнулась и просто ответила:

– Спасибо, что извинились. Я очень это ценю. Меня и правда сильно расстроили все эти вчерашние склоки.

Мик поджал губы.

– Да, за мою вспышку в кабинете Ивонны тоже стоит извиниться, – сказал он. – Ни к чему ввязывать тебя в наши разборки. И вымещать на тебе свою злобу на Ивонну.

– Да, это вы зря, – шутливо ответила Нэнси и искренне ему улыбнулась. Все-таки фотографу удалось подняться в ее глазах. Видимо, он часто поступал необдуманно, но в душе был человек хороший. И не боялся взять на себя ответственность за свои ошибки, а это достойная черта. Пожалуй, если бы его не испортил ранний успех, он был бы более спокойным и приятным.

– Понимаешь, я ведь не просил себе помощника, – с горечью произнес Мик. – Ивонна вечно действует мне на нервы. Я вполне уверен, что она наняла тебя не просто так, а ради какого-то запутанного и хитрого плана.