Стоит мне зайти на кухню, как в меня ввинчиваются две пары злых глаз. Я спокойно сажусь за стол, игнорируя эти взгляды, и подвигаю ближе кружку с чаем. Поднимаю и медленно отпиваю. Блин, чай давно не пил.

— Элиас, кто тебя просит лезть?

Я знаю про родительский контроль достаточно, потому что сам в свое время столкнулся с ним. Не в такой тотальной форме, но, все же.

— Никто. Я сам захотел, — просто отвечаю я, — хватит третировать человека. Вы просто не даете ей набить свои шишки и вырасти в самостоятельную личность.

— Элиас, — голос отца мрачен, как тучи на небе, — еще раз спрашиваю — кто тебя просит лезть? Давай-ка ты не будешь решать за нас, как воспитывать ребенка.

— Да вы уже нарешали в свое время, — произношу я, положив локти на стол, — телефон мой где? Тот, который я в одиннадцатом классе носил.

Кажется, смена темы немного шокирует родителей и они удивленно переглядываются.

— Зачем он тебе, Эли? — спрашивает мать, — мы купили тебе тогда новый…

— Ностальгия замучила. 

— Ты смеешься сейчас?

— Нет, — пожимаю я плечами, — просто мне тут донесли, что кое-кто писал мне смски и звонил, пока я лежал в больнице.  Интересно будет почитать непрочитанное.

Мать мрачнеет еще больше и надувает щеки.

— Это Настя тебе сказанула? — выдыхает она, — Элиас, она могла сколько угодно тебе писать и звонить, но сам факт, что она поступила погано…

Я поджимаю уголок губ, глядя на них, пока мама расписывает, насколько Никольская гадкая девица. Ну, окей, если в детстве я не задумывался — начерта мне тогда купили новый телефон с новой симкой, и посчитал, что это просто подарок, чтобы подсластить горькую пилюлю, то теперь я на сто процентов уверен, что нет, нифига не просто подарок. 

Почему-то иногда такие очевидные вещи понимаешь только спустя долгие годы.

Тогда мне звонила только очкастая девчонка Валя. Наверное, она была единственной, кому мама дала мой новый номер.

— Так ты дашь мне телефон или нет? —…перебиваю я мать, а она морщится.

— Тебе это действительно необходимо? Эли, если человек предал раз, он сделает это и второй! Кто ее позвал на свадьбу Эрика?… — цедит она сквозь зубы в сторону.

— Мне это необходимо.

— Лучше бы ты с Валей пообщался, — мать подрывается нервно из-за стола, и с недовольным видом смотрит на меня, — ты с ней уже пару лет не списывался. А девочка, между прочим, хорошая и умная. В отличие от Анастасии. И добрая. И до сих пор не замужем, кстати.

— Давай без сватовства, — усмехаюсь я, — наши дороги с ней уже давно разошлись.

После того, как я понял, что эта девочка не только страшненькая, что, в принципе, не беда, но она еще та змея. Подставить ближнего, улыбаясь в лицо, для нее как раз плюнуть. Я терпеть не могу таких людей.

Мать, поджав губы, уходит с кухни. Я слышу тяжелый вздох отца.

— Элиас, мы хотели, как лучше…

— Я понимаю. Вы родители и хотели уберечь меня от плохих людей, — спокойно отвечаю я, — я вас в этом не виню, но с Ксенией палку вы перегибаете еще хлеще, чем со мной.

— Дай этой сумасбродной девчонке свободу — и она совсем от рук отобьется…

— Она должна пройти через это, — пожимаю я плечами, — вшейте ей маячок в одежду и отпустите в свободный полет. Вряд ли с ней что-то случится, но вы будете спокойнее.

Отец хмыкает недоверчиво. Мать возвращается на кухню с таким лицом, будто на завтра назначили мои похороны и протягивает мне черную Нокию. Я забираю у нее этот кирпич и кладу к себе в карман. 

— Спасибо.

— Вот не за что, Эли. Надо было его выкинуть. Или сказать, что я выкинула. Почему я сразу не додумалась?