— Я не одна приехала, — признаюсь смущенно. — Мы гостиницу сняли.

— С парнем что ли? И чего не привела? Где прячешь?

— Он устал, за рулем долго. Отсыпается…

— Вот значит, как. Мой дом тебе уже не подходит для ночлега?

— Ну что ты. Мешать не хотели.

— Так вот, Ульяна. Никуда тебя не пущу сегодня, поняла? Баню затопила, наготовила. Пусть завтра хахаль твой сюда приезжает, гляну на него. Ты здесь останешься и точка. Надеюсь, ты не в мать, которая за мужиками всю жизнь бегала. Надо свою гордость иметь. Пусть они за тобой вприпрыжку носятся.

Дима конечно ворчал, узнав, что ночевать у бабушки останусь. Он явно готовился к другому развитию событий. Странно, чем больше он напирал на меня, требовал новый уровень в отношениях, тем сильнее я закрывалась.

Сейчас я не могу трезво относиться к происходящему. Иногда мне очень хочется быть с Димой в полном смысле этого слова. Спрятаться в нашей близости от всего того, что пугает. Надвигается неумолимым черным облаком.

Арслан Эстемиров поцеловал меня. Это не выходит из головы, вселяет ужас. Скоро я буду вынуждена вернуться и встретиться с угрозой лицом к лицу.  

Не сомневаюсь, что если Арс захочет, то сможет сделать мою жизнь куда ужаснее, чем сейчас. И мой малодушный побег из дома воспримет как слабость. Перейдет в наступление…

Я не должна ему этого позволить. Гнать себя, как испуганное животное, пока у него не остановится сердце.

16. Глава 16

— Слабоват кавалер, — бабушка ехидно наблюдает за Димой, которого послала во двор, дров наколоть. Растрепанный, красный, видно, что бедняга проклинает нашу поездку. Бабушке скучно, ее явно это все забавляет, я же всей душой сочувствую Диме. Когда возвращается с парой кривых поленьев, добытых непосильным трудом, восторженно хвалю его.

— Садитесь за стол, обедать пора, — командует Тамара Сергеевна.

— Я думал, мы решили в городе, в кафе перекусить, — ворчит Дима.

— Чего так? Не нравится моя стряпня? — сразу вскидывается бабуля.

— Ну что ты, ба. Все потрясающе вкусно, — вмешиваюсь, чувствуя, что назревает конфликт. Бабушка любитель такого, обожает подкалывать людей, подозревать в негативе. — Дима просто впервые здесь, ему все интересно.

— Да, вы очень вкусно готовите, — кивает покрасневший Емельянов.

— Да ладно, а то я не вижу.

Бабушка продолжает издеваться, я начинаю нервничать. Кажется, и правда, пора немного разрядить обстановку. Обедаем дома, но вечером у меня встреча с подругой, которую ни за что не пропущу.

Отправляемся в ночной клуб. Выпив пару коктейлей, Дима приходит в нормальное состояние. Не хочу, чтобы он возненавидел Самару всей душой.

Софья рассказывает мне местные новости, сплетни об общих знакомых. Затем идем на танцпол, отводим душу под зажигательные ритмы.

— Он так смотрит на тебя, прямо сожрать хочет, — наклонившись к моему уху, сообщает Софья.

Это меня нервирует. Понимаю, что Дима не хочет больше ждать. Но сегодня он слишком пьян.

— У вас еще не было? Хотя, не отвечай. По тебе и так видно, что нет.

— Мы на пороге этого события. Это давно должно было произойти, просто… слишком много всего навалилось. Мама в больнице, ты же понимаешь.

— Ты до сих пор мамина дочка? Я думала, что съехала, отдельное жилье сняла. Мы же там зависали. Я вскоре снова в гости собиралась к тебе.  

— Я пока в особняк переехала, — признаюсь смущенно.

— С Фаридом живешь теперь? И его ненормальным сыночком? У которого явные проблемы с управлением гневом?

Софья смотрит на меня изумленно, и я понимаю, что даже лучшей подруге про поцелуй с Эстемировым рассказать не смогу.