То, что бабник всея универа Макс Крюгер оценивает Ульяну, неприятно царапает нервы. Мне совсем не хочется обсуждать ее, тем более с ним, поэтому ничего не отвечает на слова Макса.

— Ладно, прости. Не буду лезть в это, — кивает. — Так когда ждать в клубе?

— Загляну на неделе.

На самом деле я давно вырос из этого образа жизни. Клубы, ночные тусовки не привлекают. Гораздо больше нравится заниматься в спортзале. Хотя, всю жизнь не планирую посвятить спорту. Скорее — бизнесу. Мне нравится то что у нас выходит с Берсланом. Без помощи родителей, сами пробиваем себе дорогу. Конечно, помогает хорошее образование, которое обеспечили родители.

Отец наблюдает за моими успехами с интересом. Знаю, что в будущем меня ждет место в его корпорации. Только это совсем не радует. Слишком много нюансов, грязных схем, слишком много уступок. К сожалению, как единственный сын Фарида, вряд ли смогу избежать участи быть вовлеченным в семейный бизнес.

Это гнетёт сильнее всего. Одно время даже подумывал свалить в другую страну, начать новую жизнь. Но потом мать заболела, я должен был ее поддерживать.

Сейчас, когда она в Швейцарии, возможно идеальный вариант чтобы снова подумать об этом. Бросить все, оставить Фарида Эстемирова вариться в своей грязи. Хочет новую жизнь, новую семью? Плевать.

Мне глубоко омерзительно видеть что творит отец, находиться в доме, где мы с Саидой выросли, видеть там другую женщину при живой матери.

Омерзительна Нелли, которая всячески старается подружиться со мной, понравиться. Слишком слащавая, невыносимая концентрация сахара.

Вот ее дочь — другая. Ульяна не скрывает, что ненавидит меня и у нее для этого есть все основания. С нашей первой встречи я был жесток с ней, хотя ее вины в том что произошло нет. Видно, что она, как и я, всей душой хочет, как можно дальше держаться от ситуации. Но Нелли, эксплуатируя дочерние чувства, старается держать девочку рядом, силой втягивает во все это безумие.

Не знаю, чем все это закончится, но иногда охватывает ощущение, что над всеми нами нависла черная туча неотвратимости.

И в довершение ко всему, ночное столкновение, после которого я ее поцеловал. Блядь, я правда поцеловал Ульяну?

Девчонку, которую был готов с грязью смешать, которую мне хотелось по стенке размазать с первой же встречи, когда приняла ее за любовницу отца. Когда увидел в дорогом развратном белье, такую невинную, с чистым лицом, без грамма косметики, с пухлыми губами, пронзительными серо-голубыми глазами.

Думал, что взорвусь от ярости, потому что в первую же минуту как увидел, себе захотел. Испугался что все мозги в бою отбили. Как можно хотеть то, что имеет отец? Это отвратительно.

Узнать, что ошибался на ее счет — еще хуже.

Поцеловать ее — контрольный в голову.

Теперь знаю ее губы на вкус, и что она мне отвечает, что с такой же болезненной одержимостью реагирует на меня.

Если бы осталась на следующую ночь в особняке, я бы пришел её комнату. Это было уже неотвратимо. Знал, что не смогу устоять.

Но девочка очень хорошо понимает ситуацию. Больше в особняке она не ночевала. Пропала. Не появлялась. Заставляла корчиться от ревности, думать, что к парню своему переехала. Получается, я ее к этому подтолкнул.

Увещевания самого себя, что так лучше, что нельзя давать слабину. Секс с Ульяной — полная катастрофа. Только ни хера здравые мысли не помогают.

В конце концов, задушив гордость, расспрашиваю Наджат.

Оказывается, девчонка отправилась в Самару, навестить родственницу. Ясное дело, сбежала от меня, в этом не сомневаюсь. Уехала на машине со своим тюфяком Димой. Сейчас он трахает её в Самаре, а я как дурак дурею от одиночества в своей старой комнате. В одиноком доме, где когда-то была моя семья, но теперь лишь руины. Могу думать только о ней, о каменном стояке и готовых лопнуть от напряжения яйцах. Потому что хочу свою сводную сестру, хочу до бешенства.