Впрочем, я уже и так готова их сожрать, потому что ноги не просто болят от мозолей, их ломит так, словно по мне прошелся маньяк с молотком. Если я еще раз сяду, то встать уже просто не смогу, рухну, как мешок с картошкой, к ногам Никольского. Надо думать, его это очень порадует.

Я провожаю взглядом няню с Машей, смаргиваю набежавшие слезы и запрещаю себя жалеть. Эти четыре часа с ней – уже огромная победа, шаг к возвращению моей девочки. И, как у каждой победы, у нее есть своя цена.

- Иди в машину. Я приду через пять минут, - говорит бывший.

- У тебя с ней что-то есть? – задумчиво спрашиваю я.

- Чего?

- С няней. Она на тебя так смотрит.

- Трахнул разок. Ничего особенного, бревно еще хуже, чем ты. Иди в машину, я сказал, ты и так опоздала на десять минут, это уже мое время.

- Бревно… - задумчиво тяну я. – Прямо бобер ты, Вова. Только к бревнам и тянет.

Стиснув зубы, я бреду к проклятому пикапу, пока Владимир, подарив мне многообещающий недовольный взгляд, скрывается в доме. Мысль сбежать возникает на короткий миг и тут же исчезает, словно и не было. Мне нужна следующая пятница. Мне нужна каждая пятница до тех пор, пока я не получу больше.

Пока его нет, я снимаю балетки и в голос хныкаю, потому что это не просто больно, это адски больно! Ступни ужасно ломит, пальцы болят, на мизинце красуется ссадина и запеклась кровь. Даже снятая обувь не приносит облегчения. Я понятия не имею, как выйду из машины и куда мы вообще сейчас поедем. Единственный плюс адской боли в том, что она отвлекает, отодвигает страх на второй план.

Владимир возвращается в машину переодетый. Вместо костюма на нем джинсы, черная футболка и, как по мне, излишне легкая для осеннего вечера куртка. Поймав себя на том, что Машу уже увели, а я все еще мысленно воспитываю, только теперь уже не ее, отворачиваюсь и смотрю в окно.

Не знаю, куда мы едем. В отель? В городскую квартиру Никольского? Хотя он собирался ее продать еще до развода. Наверное, в отель.

- Что ты усмехаешься? – спрашивает бывший.

- Размышляю, что за годы брака ты наверняка обзавелся парой десятков любимых мест для таких вот… рандеву.

- Что есть, то есть. Но если ты настаиваешь, можем поехать к тебе.

- Увлекся дауншифтингом? Ты не поместишься на скрипящем диване, разве что по частям, но тогда соседи вызовут полицию.

- Все настолько плохо? Убитая хрущеба и тараканы над кроватью?

- Все настолько хорошо, потому что тебя нет, - огрызаюсь я.

- Да, конечно.

Слышится в его голосе какой-то скепсис, и я снова ругаю себя за позорный срыв у него в офисе. Я настраивалась несколько часов, чтобы вести себя, как стерва, быть этой стервой, продавить то, что мне нужно, не распуская сопли. И вот до сих пор пожинаю последствия.

Мы разворачиваемся на одном из бульваров и ныряем на подземную парковку. Это происходит так стремительно, что я даже не успеваю рассмотреть, куда мы приехали. Зато потом, когда машина останавливается, я не могу сдержать удивленного выдоха.

- Сауна?! Никольский, ты привез меня в сауну?!

- Это спа-отель.

- Это сауна! Какая разница, как он называется! У меня слов нет!

- Вот и прекрасно, помолчи хоть пару часов. Идем.

Ненавижу его! И ненавижу эту машину… мне приходится буквально спрыгивать со ступеньки, настолько высокая подвеска. Я охаю и едва не оказываюсь на полу, ступни безумно ломит, а чуть-чуть успокоившиеся за время поездки мозоли снова раздражают балетки. Если я пойду босиком, меня выгонят?

Конечно, это не сауна в привычном понимании. На самом деле здесь я пару раз праздновала день рождения с девчонками. У них сдаются номера, занимающие по половине этажа. В номере бассейн, несколько парных, столовая с баром, комнаты отдыха, в отдельных номерах – спальни и детские игровые. Все идеально чисто, безумно дорого и очень вкусно – это что касается ресторана.