Валерия Ангелос Ненавижу... люблю тебя

1. 1

Это она.

Моя погибшая жена.

Разговаривает с какой-то девчонкой, улыбается ей. Вся сияет, светится изнутри. Спокойная, расслабленная.

Провожу пальцами по экрану, увеличиваю видео на максимум.

Ее глаза. Ее улыбка. Ямочки на щеках. И даже мимика один в один ее. Что-то неуловимое в самом выражении лица.

Жму на «стоп». Жадно впиваюсь взглядом в застывший кадр.

Я вдруг понимаю, что не знал, что значит страх. До этого момента. Теперь же меня разъедает изнутри при мысли о том, что это может оказаться ошибкой.

Не бывает таких совпадений. Не бывает.

Но я должен увидеть ее лично. В живую. Должен убедиться.

Сбиваюсь со счета, сколько раз пересматриваю фото и видео, которые мне отправил брат.

Снято хорошо. Разные ракурсы. Качество записи отличное. Только все равно это не то. Мало.

— Юля… — вырывается у меня.

Какого черта происходит?

Ладно, с тем, как она выжила и почему я об этом нихера не знал, разберусь позже. Как и с тем, почему она оказалась на другом конце света.

Все это еще успею выяснить.

Глядя на нее сейчас, невозможно представить, что год назад эта девушка истекала кровью на моих руках.

Реанимация. Приговор от врачей. Похороны.

Прошедшие месяцы проносятся в голове будто на ускоренной перемотке. Накрывает так, что пиздец.

И радость изнутри прет. Дикая. Надежда появляется. И в то же время ужас за хребет берет. Вдруг это просто очень похожая на нее девка? Пусть на вид и полная копия.

Но блять, впервые за этот год дышу по-настоящему.

Живым себя чувствую.

Телефон вибрирует возвращая меня в реальность.

— Да, — принимаю вызов.

— Босс, по документам до сих пор нет ответа, — сообщает помощник. — Но мы делаем все возможное, чтобы вопрос решился.

— Мне нужно быть в Америке, — чеканю. — На этой неделе.

Даю понять, что мне плевать, как они это сделают. Главное — результат.

Завершаю вызов, откладываю телефон на стол. Откидываюсь на спинку кресла, смотрю на ночной город.

Знал бы, как все закрутится, раньше бы занялся документами. Но до этого момента не собирался в Америку, так что похер было на тот давний запрет въезда.

Теперь надо решать. Быстро.

Закрываю глаза.

Вижу ее.

Моя Юля.

…

Наша первая ночь четко встает в памяти.

Еще до свадьбы.

Тогда я забрал ее из клуба. Почти в бессознательном состоянии. Накачанную какой-то дрянью.

Отвез в отель. Отнес в ванную комнату. Поставил под холодный душ. Врубил напор на полную, а ее ничего не брало. Ледяная вода не отрезвляла.

Кажется, она вообще этого не чувствовала.

Обернул ее в полотенце. Понес на постель.

— Ренат, — усмехнулась она, провела ладонью по моему плечу. — А я начинаю понимать, почему столько девчонок в универе по тебе с ума сходит.

Даже удивился, что Юля меня по имени назвала.

Думал, совсем ничего не соображает.

Еще недавно несла полный бред, просто льнула ко мне, терлась словно кошка. От того, что ей подмешали в напиток, у нее мозги будто отшибло.

Душ помог?

Нет. Нихуя. Понял это в следующую секунду, когда она начала рубашку с меня стягивать.

— У тебя такие мускулы, — бормотала. — Хочу потрогать. Ай, Ренат! Дай мне. Ну что ты такое делаешь?

Дал бы ей. Ремня дал.

Перехватил ее запястья. Уложил ее на кровать.

— Все, — выдал. — Тихо.

Но куда там.

Не прошло и нескольких минут, как она уже оседлала меня. Абсолютно голая. Разгоряченная. Готовая.

Я позволил ей снять мою рубашку. Провести ладонями по плечам, по груди. Прижаться губами к шее.

Блять.

Я тоже не железный.

Я в эту сучку влюбился еще сопляком. И потом легче не стало. Видеть ее каждый день в универе, дуреть от того, что она всякий раз нос воротит.

Знал, что моя будет. При любом раскладе.

И тут такой подгон.

Сама на мой член напрашивается. Брюки расстегивает, тянет вниз. Дальше об меня продолжается тереться. Голой грудью по моему телу проходится.

Блядь. Даже не скажешь, что девственница. Но я-то знаю.

От того гремучего коктейля, который ей дали, по полной развезло. Там было что-то возбуждающее.

И теперь я отвязный концерт наблюдаю.

Искушение бешеное.

Всю волю прикладываю, чтобы животное внутри себя обуздать.

С ней так нельзя. Сейчас — нельзя.

Как бы она себя не вела, как бы не горела, когда ко мне прижимается и трется вовсю. Хочу, чтобы нормально соображала.

И вообще, у нас все будет по правилам. Как полагается. После свадьбы.

Кайф себе обламываю. И ей.

Но пока пытаюсь Юлю угомонить, она меня все равно добивает. За одеревеневший член хватается. Сжимает.

Я от нее заведен до предела.

Так и кончаю. Разряжаюсь ей на живот. Забрызгиваю густым потоком семени, помечаю собой.

А она пораженно охает, ресницами хлопает.