Сбросив ботинки и пиджак в своей спальне, я прошёл к комнате, которую Айнур отвела Ангелине. Из-под двери пробивалась тонкая полоска света. Я легонько стукнул костяшками пальцев и распахнул дверь.

Геля сидела на краю кровати с мобильником в руках. Наверное, лазала по соцсетям или с кем-нибудь переписывалась. Увидев меня, она отложила телефон на столик и встала. Ни одной эмоции на лице: ни испуга, ни страха, ни удивления. На ней был короткий шелковый серый халатик. Видимо, недавно из душа – волосы ещё слегка влажные.

– Как устроилась? – спросил я.

– Нормально, – пожала она плечами.

Мне не хотелось с ней разговаривать долго, да и не о чем нам было говорить. Я закрыл за собой дверь и подошёл к Ангелине на расстояние вытянутой руки.

– Сама разденешься или нужна помощь? – с легкой иронией спросил я.

– Могу и сама, – вторя моему тону, ответила она. – Есть одно условие.

Неужели?

– Говори, – кивнул я.

– Ты дал понять, что я не буду твоей единственной любовницей…

Ну, начинается! Мы ещё не успели ничего сделать, а она уже собралась высказывать своё фи?

– Поэтому, – продолжила Ангелина, – секс только с презервативами.

– За это не переживай, – усмехнулся я. – Я тоже забочусь о здоровье. Кто ж знает, сколько в тебе перебывало до меня.

Я увидел, как дернулся уголок её красивых губ. Надо же, она способна на эмоции!

Ангелина протянула руку и выдвинула ящик, кивнула. Я бросил туда взгляд: битком набит резинками. Я улыбнулся.

– Какая предусмотрительная девочка, – и сделал последний шаг к ней, притягивая к себе. – Мы что-то заболтались.

Когда мои губы коснулись её, я расслабился, выпуская на волю эмоции, и перестал контролировать себя. Я целовал ее жадно, властно, сметая её холодность, уничтожая ледяную стену, которой она всегда себя окружала. Ангелина сначала не ответила на мой поцелуй.

– Ты боишься меня? – отстранившись на секунду, спросил я.

Она отрицательно помотала головой.

– Просто расслабься и насладись моментом, забудь обо всем, – шепнул я и снова приник к её губам.

Мои руки скользнули под её халат, нащупали пояс, сдернули с неё тонкий шёлк, коснулись бархатистой кожи.

Я отбросил в сторону одеяло, уложил Гелю на холодные простыни и сорвал с себя ненужную одежду, лёг сверху, заглянул в её бездонные.

На этот раз она ответила на мои поцелуи. Слишком робко, но чем дольше тянулся поцелуй, тем больше Геля расслаблялась, позволив своим рукам дотронуться до моих плеч, запутывая пальцы в моих волосах.

Безумие желания, владевшее мной на протяжение многих лет, желание, которое я пытался забыть, от которого пытался забыться в объятиях других женщин, накрыло меня с головой. Я так жаждал её, что больше не мог продлевать агонию. Пусть не душой, но телом ты моя, Геля, и теперь всегда будешь моей.

Когда я растянул латекс на члене, то поймал почему-то испуганный взгляд Гели, и она прошептала:

– Подожди.

– Я и так ждал слишком долго.

Я обрушился на неё всей своей мощью и вошёл слишком быстро и слишком резко, тут же остановившись, изумленный, но лишь на секунду. Совладать с собственным желанием я не мог. И остановиться уже не мог. Слишком груб и резок я был. Вряд ли ей доставило это удовольствие. Ей было больно, но она терпела, не издав ни крика, ни стона, лишь с силой впившись мне в плечи ноготками. Не принесло это удовольствие и мне – лишь разрядку. Через несколько минут я откатился в сторону. Геля отвернулась, легла на бок, прикрывшись краешком одеяла.

Я сел, приходя в себя от произошедшего и того, что натворил. На белой простыне в приглушенном свете лампы алело маленькое пятно.