Выхожу из кабинета, возвращаю рамку с фото на место.

— Папа, ты занят? — выглядывает из-за угла Светик. — Ты обещал со мной конструктор собрать.

— Предлагаю сначала сделать шоколадный коктейль, — поднимаю на руки мою малышку и несу на кухню.

— Ура, ура!

21. Глава 21

Я себя уже несколько раз щипаю, чтобы поверить в реальность происходящего. Страшно открывать глаза. А вдруг отношения с Глебом окажутся лишь волшебным сном?

Нет, сейчас все более чем реально, сладкая боль во всем теле служит тому подтверждением. Он мой. Невероятный, умный, сильный и самый потрясающий мужчина. Прыгать до потолка хочется от радости и делиться с людьми своим счастьем. Чтобы все знали: Алиску Симонову наконец-то полюбили, и она очень счастлива. Одна часть меня, не лишенная совести, ругается последними словами, другая же, напротив, хвалит. Потому что не должна я думать о Ладе и ее благополучии. Обо мне некому позаботиться, кроме меня самой. И я пробиваю дорогу как умею.

Весь день проходит в эйфории, словно я все еще в его объятиях, мне так хорошо и спокойно. Меня не волнуют Инга, ее друзья, что плещутся в бассейне. Это все мелочь и суета. Исключительно Глебом заняты мои мысли, даже волнение, что нас кто-то видел, уходит на второй план.

В ожидании звонка от Глеба я провожу весь следующий день. Я почему-то решила, что наши отношения закрутятся как юла. Встречи, звонки, поцелуи. Но ничего не происходит. Рано утром Глеб уезжает на работу, я вижу лишь его машину, отъезжающую от дома. В течение дня от него ни звоночка, ни сообщения. Сама писать я не решаюсь, вдруг он занят.

Пока разношу подносы в баре, думаю только о нем, проверяю телефон и мысленно подгоняю часы, чтобы вечером скорее его увидеть. Но меня ждет еще большее разочарование, когда Глеб приезжает к ужину домой и делает вид, что меня нет.

— Каким цветом раскрасим машину? — спрашивает Светик.

— Давай зеленым, — достаю из упаковки фломастер и даю девочке.

— Папа приехал! — радостно воскликнув, Света бросает рисунок и встречает отца, когда он заходит в гостиную.

Быстро поправив волосы, вытягиваюсь в струну и чувствую, как бешено колотится сердце.

— Здравствуй, моя красавица, — Глеб берет дочь на руки, целует в щеку.

— А мы рисуем с Алисой. Давай с нами.

Мне кажется, я не дышу в ожидании его внимания, легкой улыбки или жеста, предназначенного только мне.

— Добрый вечер, Алиса, — здоровается он, едва мазнув по мне взглядом.

— Добрый, — сердце ухает вниз вместе с настроением.

— Дочь, я не смогу с вами порисовать. У меня еще есть дела. Не обижайся.

Вечером за ужином картина повторяется. Он делает вид, что слушает Ладу, болтает с дочерями, а в мою сторону даже не смотрит. И как мне понимать его поведение? Он снова бросает меня?

Решив устроить маленькую провокацию, нахожу в мобильнике фото. Вчера сделала парочку эротических снимков, специально для Глеба. Отправляю и внимательно слежу за его реакцией.

Телефон тренькает, нарушая тишину за столом. Глеб, не обращая внимания, продолжает резать стейк, чем невероятно меня злит. Это у него такая игра в молчанку со мной?

Наконец-то отложив приборы, Аристархов берет в руки телефон и откидывается на спинку стула. Брови медленно ползут вверх, нервно дергается кадык, выдавая высокую степень напряжения. Глеб большими глотками осушает стакан воды и не выпускает телефон из рук.

Ну и как вам, Глеб Андреевич? Нравится? Я очень старалась. Целый час потратила, чтобы фотки получились. В ход пошли самые сексуальные трусики, красная помада и вызывающие позы.

— Пап, ты что, оглох? — уже в третий раз зовет его Инга. — Что пишут? Плохие новости?