Марина Николаевна ненавязчиво ведёт допрос — в основном меня, с негодованием поглядывая в сторону вновь молчаливого сына. Мол, такое сокровище скрывал, как ты мог?

Сокровище мечтает побыстрее сбежать и не рассказывать о том, как училась в школе и где работают родители.

— Надо нам познакомиться. На свадьбе это делать как-то несерьёзно, — спохватывается женщина и деловито достает из сумки мобильник. — Леночка, давай номерками обменяемся.

Толкаю локтем уминающего гамбургер Дроздова. Пора идти на помощь будущей жене!

— Мам, я тебе потом сам его дам. Хватит Ленку прессовать, ты её пугаешь своим напором.

— Неправда! Ведь так? — спрашивает с надеждой в голосе Марина Николаевна.

Смотрит так по-доброму и ласково, переводя взгляд с меня на Зою, а у меня ком в горле от этого взгляда.

Ну ё-мае, Лена…

Хотела, называется, по-быстрому состряпать липовый брак с подходящим парнем и улететь работать в Дубай. У судьбы на этот счёт совсем другие планы.

— Конечно, неправда! Записывайте номер. Я вам могу позвонить вечером, и решим, где и как встретимся с моими родителями. У вас или у нас.

Настаёт очередь Дроздова толкать меня под столом. Накрыв мою ногу своей ладонью, он щипает меня за бедро! За это получает пинок по голени и морщится так, будто съел дольку лимона. Кто же лапает, да ещё и так откровенно, когда рядом мама и маленький ребёнок!

— Лучше у нас. Я еды приготовлю, фотографии Ромы маленького покажу. Ох, как здорово! Миллион лет не собирала гостей, — довольно произносит Марина Николаевна. — Как хорошо, что мы вас встретили сегодня. Да, Рома?

— Да, мама, — судя по голосу Дроздова, он так не считает.

Надо с него расписку взять. У Ромы сейчас такое выражение лица, словно его картошку фри окунули в мазут вместо сырного соуса и насильно предлагают съесть. А кто только недавно говорил мне, что готов на всё, лишь бы порадовать маму? Не хочет больше встречаться с потенциальным тестем? Это он ещё не видел свою будущую тёщу!

— Я больше не хочу, — пищит Зоя и отодвигает от себя тарелку, чуть не скинув при этом стакан с соком.

— Нам, наверное, пора, мы здесь с друзьями, — говорю я, хватаясь за соломинку, предложенную дочерью. Надеюсь, Алла ещё не уехала. — Спасибо за совместный обед.

— Конечно! Рома, я вниз пойду. А ты… девочек пока проводи? Я так рада познакомиться!

Мы с Зоей получаем на прощанье щедрые тёплые объятия от Марины Николаевны, а дочь ещё и поцелуй в макушку.

— Канарейкина, браво, — несколько раз хлопнув в ладоши, произносит Рома. — Ты настоящая актриса.

Состроив ему рожицу, вытираю салфеткой перепачканное лицо дочери.

Мама Дроздова показалась мне очень приятной в общении, несмотря на общую взбудораженность нашей встречей, но, как только она наконец направляется в сторону эскалатора, я чувствую огромное облегчение. Однако длится оно недолго, потому что, замерев на полпути, она стремительно разворачивается и идёт назад.

— Рома… — сдавленно говорю я и опять пинаю его ногу под столом, так как он сидит спиной. Он вскидывает на меня глаза от экрана телефона и устало приподнимает брови. — Она возвращается.

— Дети! А когда дата свадьбы? Мне нужно подогнать смены, а по нашему разговору я поняла, что она уже в этом месяце.

Её вопрос на секунду ставит меня в тупик. Поход в загс с Дроздовым мы ещё не обсуждали, заявление не подавали, да и вообще немного завираемся, придумывая совместную легенду на ходу. Вот и сейчас, быстро переглянувшись через стол, одновременно выпаливаем:

— Двадцать шестого июня.

— Двадцать девятого июня.

Опять смотрим друг на друга. В этот раз наша ментальная связь работает намного лучше: