— Ну, я готова.

— Вижу, — кивает он, сглотнув, будто резко пить захотел. — Поехали.

Пока я достаю пальто, он отдаёт бабушке кота и надевает куртку. Чувствую, что бабушка смотрит на меня, но игнорирую, не поворачиваюсь, пока старательно застёгиваю все пуговицы и наматываю шарф на шею.

Когда выходим, я жду, что бабушка скажет что-то типа “Осторожно едьте”, или “Кира, ты же там веди себя благоразумно”, или “Парень, чтобы вернул мою внучку целой, невредимой и вовремя, иначе у-ух я тебя”.

Но бабуля ограничивается милым “Хорошо вам погулять” и захлопывает за нашими спинами дверь.

Вот так вот. И на кого только меня родители оставили?

15. 15

Булкин живёт в частном коттедже за городом. О том, что там вечеринка, слышно, когда мы только выходим из машины. Разноцветные огни из-за забора во дворе отражаются в небе, музыка грохочет в самом доме, а где-то сразу за воротами слышны разговоры и звонкий девичий смех.

Я топчусь у машины, обхватив себя руками, пока Марк что-то ищет в багажнике, и понимаю, что сейчас попаду совершенно в другой мир. Мир, который я видела только в молодёжных кино и сериалах. Иногда, раздражаясь, выключала, считая все эти тусовки и вечеринки глупостью несусветной, а иногда смотрела с упоением и даже некоторой завистью, что я не часть всего этого.

И даже сейчас, когда я вот-вот окажусь в самом эпицентре, я по-прежнему не имею к этому всему отношения. Это всё фиктивно, не по-настоящему. Так что мне не стоит обманываться.

Отыграю роль и домой.

— Пошли? — Марк подходит и протягивает руку.

Интересно, зачем? Нас же ещё никто не видит. Или он на всякий случай?

Марк звонит в домофон, и ворота с сигналом отпираются.

— Привет, дружище! — нас на пороге встречает сам Булкин. Кажется он уже принял алкоголь, потому что выглядит неестественно весёлым, да и запах сам за себя говорит. — Кирочка!

Антон делает смешной поклон, будто бы я принцесса какая-то. Кстати, на нём самом поверх футболки длинный красный плащ, а на голове, сдвинутая на самый затылок, шляпа, соломенная, с узкими полями.

— Не знала, что сегодня бал-маскарад, — не могу сдержать улыбку в ответ на его учтивое приветствие.

— А-а, ты об этом? — машет полой плаща. — Не-е-е, это я у стриптзёрши отобрал. По приколу просто.

— Здесь есть стриптизёрши? — шокировано смотрю сначала на Булкина, а потом на Марка. В какой разврат он меня притащил?

— Сегодня нету, это я про другую тусовку, — мотает головой Булкин. — Сегодня у нас всё прилично, рыжуля. Ну почти прилично. И пока прилично, — подмигивает мне и ржёт, подняв указательный палец на последней фразе. — Давайте, ребята, проходите. Сёма, Феликс и остальные уже здесь.

Он открывает дверь, приглашая, и сам теряется в глубине дома.

Музыка оглушает. Никогда так громко не слушала без наушников. А тут аж в груди басы отдаются. Интересно, как можно разговаривать там внутри между собой, когда так громко?

Свет выключен. Вместо дневных ламп пространство освещается развешанными по стенам гирляндами, похожими на новогодние. Красная нитка, фиолетовая, белая, зелёная. Какие-то горят постоянно, какие-то попеременно мерцают. С одной из комнат сбоку в гостиную выстреливают снопы разноцветного света. Наверное, какая-то аппаратура как на дискотеке. Да и в самой гостиной по стенам, полу и присутствующим ползут то кислотно-зелёные световые пятна, то красные, то белые.

Кстати, на одной дискотеке всё же была — на выпускном из начальной школы. Весь наш класс возили в кафе, где после пиццы и сладостей предложили потанцевать. Свет погасили, вот эти светилки включили и всем родительским составом подначивали выйти всех в кружок и танцевать. Всех, слава Богу, спас Вовка Крупин — он объелся и облевался. На этом безудержное веселье было окончено.