— Тебе стоило сперва поговорить со мной, а не устраивать произвол.

— Прости…

Софа смотрит на меня виноватым взглядом. Не могу ответить на этот взгляд, поэтому просто замолкаю и отворачиваюсь к окну.

— Ко мне кто-нибудь приходил? — голос не всегда слушается, чуть надтреснутый и уставший.

— Я не стала писать Зое, — качает головой Софа. — Ты попросила, поэтому…

— Да, я помню. Правильно, не нужно никого беспокоить. Больше никого не было? — повторяю свой вопрос, даже сквозь плотную пелену успокоительных чувствуя, как екает сердце.

— Нет, никого не было, если ты о Шахове.

Софа не дурочка, сразу понимает, кого я имею в виду.

Хорошо, что меня сейчас ничего не берет. Ни одна чертова эмоция, которми я горела вчера вечером. Сегодняшнее утро не принесло ни капли облегчения, только на время заглушилась боль.

Но она обязательно выйдет наружу, когда закончится действие лекарств. Надо бы попросить медсестру сделать мне укол.

— Надя, у вас, что, все серьезно было? — спрашивает Буданова, первой нарушив воцарившееся в палате молчание.

Лишь качаю головой. По правде говоря, не знаю, что ответить. С моей стороны чувства были серьезными, а с его?..

Если бы захотел, Макс мог бы найти меня еще вчера, но не сделал этого. Я не знаю, какие у него были причины и обстоятельства. Может быть, просто не было желания искать меня?

В любом случае, делиться с кем-либо своими переживаниями я пока не собираюсь.

— Слушай, тут такое дело…Стас мне рассказал про свой косяк. Он очень сильно раскаивается перед тобой.

— Ты продолжаешь играть на темной стороне, Соф?

— Прости, — тут же осекается София, заметив мое недовольство. — Я хотела… Неважно. Если тебе неприятен разговор о бывшем, я не буду его поднимать. В любом случае, тебе сейчас нельзя волноваться, поэтому… — Разводит руками, очевидно, не зная, что сказать. — Я тогда пойду. Тебе что-нибудь принести?

— Нет, спасибо. Родным не говори, не хочу, чтобы волновались.

— Хорошо. Завтра завезу тебе нормальной еды и сменных вещей.

— Спасибо.

Разговор получается крайне натянутым. Софа пытается растормошить меня, вижу, что чувствует за собой вину, но не могу ответить ей взаимностью. Даже благодарность выходит скупой, сухой.

Софа уже собирается выйти из палаты, когда вдруг что-то вспоминает и поворачивается ко мне.

— Надь, доктор порекомендовала не заходить в соцсети, ограничить поток лишней информации…

— Я и не собиралась там сидеть, не переживай.

— Если вдруг зайдешь… Нет, я не могу тебе не показать… — Буданова возвращается ко мне, вытаскивая смартфон из сумки. — Ты все равно увидишь эту новость. Только, пожалуйста, не казни гонца…

— Что там? — напрягаюсь, приподнимаясь на руках и усаживаясь, упершись об спинку кровати.

— Хорошо, что у вас с Шаховым все далеко не успело зайти, — бормочет Софа, открывая какую-то фотографию и разворачивая экран ко мне. — Только полюбуйся на этого гаденыша. У него невеста беременная, а он тебе мозги пудрил…

Остальных причитаний подруги я не слышу, потому как жадно вчитываюсь в текст поста. Какая-то группа сделала репост фотографии, на которой запечатлены счастливые лица Макса и Карины. Кажется, фото не новое, хотя, кто знает…

Карина делится радостной новостью со своими подписчиками, отмечает профиль Шахова. Куча поздравлений в комментариях, радостных смайлов.

Как заворожённая смотрю в знакомые черные глаза, которые еще вчера дарили мне обжигающие взгляды. В них ведь читалось столько обещаний, что я поверила… Решила, что они предназначены мне.

Как же сильно я ошибалась.

***

Не знаю, зачем я это делаю — продолжаю смотреть на фото. Оно сделано давно, потому как у Шахова немного другая стрижка, а у Карины темнее цвет волос.