Но еще сложнее блокировать те чувства, что вызывает во мне Ремцов, стоит нам оказаться в непосредственной близости друг от друга. Слишком велик соблазн поддаться им, но к чему они приведут?..

4. Глава 4

Лев

Я, конечно, предполагал, что у Алисы все не просто по жизни, но чтобы настолько. Теперь понимаю, почему она такая колючая — пытается избежать дополнительных проблем. Видимо, хорошо усвоила урок, что люди равно проблемы.

Знакомство с ее семьей проходит в экспресс-режиме. Коротко киваю матери Язвы и беру сумки, которые она выносит в прихожую. Мама у нее не задает лишних вопросов и вообще с виду кажется неприветливой. Чего не отнять, так это того, что с Алисой они очень похожи. Отличие только в цвете глаз, они у Язвы ярко-голубые.

Кстати, заметил такую особенность, что когда она злится, они приобретают глубокий синий оттенок. Я вообще частенько теперь на ее глазищах залипаю, ибо любое наше словесное столкновение обязательно сопровождается перестрелкой взглядами. Огонь на поражение!

Ожидаемо, отчим Алисы пасет нас у подъезда вместе со своим племянником-дебилом. Кулаки так и чешутся заехать им по морде, но я не хочу пугать милых дам. Особенно, мелкую. Поэтому просто игнорирую взгляды, устремленные в нашу сторону, и спокойно открываю дверцу багажника. Знал бы, что сегодня придется поработать грузоперевозчиком, одолжил бы у отца его внедорожник.

— Аля, женушка, сбегаешь от меня? — по двору разносится мерзкий голос отчима Алисы, от чего ее мама испуганно вздрагивает и еще сильнее вжимает голову в плечи. Пушинка жмется к сестре, обхватив ее двумя руками за талию.

— Садитесь в машину, — командую я, заметив растерянность женщин. На Алисе тоже лица нет, поэтому я всерьез опасаюсь, что она во второй раз за день грохнется в обморок.

— Аля, что же получается, — меж тем не унимается отчим, — дочь свою под мажора подложила и решила от меня избавиться?

Алиса застывает с протянутой к двери рукой. Смачно ругаюсь про себя, не скупясь на бранные слова. Так и думал, что без потасовки не обойдется.

— Алиса… — лицо матери Язвы бледное-бледное, того гляди, тоже потеряет сознание. — Люди смотрят.

Действительно, смотрят. Пара любопытных зевак уже повысовывались из окон, чтобы узнать все подробности жизни своих соседей.

— Пусть смотрят, — обрубаю я, чувствуя, что меня коробит то, что мама Алисы в первую очередь думает не о собственной дочери, а о том, что подумают люди. — Это всего лишь провокация. В машину залезайте.

Самой понятливой оказывается Пушинка. Она ловко юркает в салон и зовет за собой сестру и маму. Молодец, девочка!

— Ты куда? — заметив, что я не тороплюсь садиться в тачку, Алиса перехватывает меня за руку, но почти мгновенно ее выпускает из своей хватки.

— Иди, посиди внутри, малыш, — снова киваю ей в сторону своей серебристой ласточки. — Мне нужно попрощаться, я быстро.

— Нет, ты же сам сказал, что это провокация!

— А я, в отличие от вас, не ведусь на такие дешевые трюки.

Не дожидаясь ответа Алисы, направляюсь в сторону дома. Мой разговор с этими придурками весьма короткий, потому что они самые настоящие сыкуны, а у меня терпение на исходе. Буквально на пальцах объясняю, что лучше со мной не связываться и палки в колеса девочке тоже не стоит вставлять.

Видеть кислую рожу отчима Алиса — офигенно. Пытается зубоскалить, но тщетно. В итоге, все, что ему остается, это остаться сидеть у разваленного подъезда и смотреть, как мы уезжаем. Смотреть, как его жена и падчерицы врываются в новую жизнь.

Организационные моменты с квартирой решаю быстро. Если что, про заселение новых жильцов и их комфортное размещение. Пушинка, так вообще, приходит в восторг от вида, открывающегося с окон моей квартиры, мы даже успеваем с ней поймать нереальный закат.