“Я буду любить тебя, что бы ни случилось. Даже если тебя объявят врагом народа и приговорят к смертной казни, знай, я умру в тот же день. Потому что без тебя моя жизнь ничего не значит”, – как на репите крутится в голове слова Юли.

Я тоже тебя люблю, девочка моя.

Но иначе не могу.

Надеюсь, однажды, когда всё закончится, ты поймёшь меня, как я понял тебя. Знаю, будет трудно убедить тебя в своей любви. Возможно, ты меня даже возненавидишь. Но наступит день, когда я поквитаюсь с Батуриным и сделаю тебя свободной от его оков.

Стук в дверь заставляет меня напрячься. Блокирую телефон и спешу открыть крышку ноутбука, делая вид, что занят работой.

Дверь распахивается и в кабинет входит Катерина. Прислонившись к стене плечом, она смотрит на меня уставшим взглядом сверху вниз. Поджимает губы.

Чёрт… Я же должен был спуститься на ужин.

– До сих пор работаешь? – усталым голосом спрашивает жена и я киваю ей на автомате.

Медленным шагом Катя приближается ко мне. Останавливается за моим креслом и кладёт руки на мои плечи. Массирует их пальцами. Но я не расслабляюсь.

– Егор, может, поедем в отпуск?

– Поезжай, но без меня, Кать.

– Много работы?

– Угу.

– А хочешь, я попрошу дядю, чтоб он дал тебе отпуск? – в ответ отрицательно качаю головой и говорю, что это лишнее. – Ну почему? У нас так и не было медового месяца. Ты днями пропадаешь на работе. И мы почти не бываем наедине.

– Кать, у меня новые проекты. Я действительно очень занят.

– Я это уже слышала не один раз, – обиженно произносит, затем отходит от моего кресла и направляется к выходу. Оборачивается: – Ужинать хоть придёшь? Я стол накрыла. Жду тебя.

Дожидаюсь, когда за женой закроется дверь. А затем от злости ломаю чёртовый карандаш, который попался под руку.

Грёбаный Батурин! Сколько проблем всего из-за одного человека?!

***

Успокоившись, выхожу из кабинета. Спускаюсь на первый этаж. В столовой действительно накрытый стол. Катя сидит на одном из стульев и лениво ковыряет вилкой салат в своей тарелке. Ещё она пьёт из бокала явно не сок. Стоит отметить, пьёт она в последнее время почти каждый вечер. И это напрягает.

– Где Маша? – спрашиваю я, не заметив за столом дочери.

– У себя в комнате, – отзывается жена, в мою сторону даже не смотрит.

– Не захотела спускаться? Или вы опять поругались?

– Мы не ругались. Я ей и слова не сказала.

– Понятно, – цежу через зубы и выхожу из столовой.

Возвращаюсь к лестнице. И быстрым шагом миную ступеньки. Остановившись напротив двери детской комнаты, заношу руку постучать. Но передумав, врываюсь в спальню без стука.

Застаю дочку на кровати. Она лежит с закрытыми глазами и большими наушниками на голове. Слушает музыку. Меня естественно не замечает.

Подхожу к дочери и снимаю с её головы наушники, на что она презрительно фыркает в ответ.

– Что ты себе позволяешь? – пытается отобрать у меня наушники, но я поднимаю руку вверх.

– Идём ужинать.

– Я неголодная. Ясно? Наушники отдай!

– Не отдай, а “верни, пожалуйста”.

– Извини. Нас в детдоме не учили таким хорошим словам. Я всё никак не привыкну, что отныне я не детдомовка, а твоя дочка.

– Маша, – цежу через зубы. – Идём ужинать. Катя старалась.

– Катя, – ухмыляется. – Мне она не нравится. И вообще, если ты думаешь, что я когда-нибудь назову тебя “папой”, то ошибаешься! Где ты был все эти десять лет? Где ты был, когда я так сильно нуждалась в тебе? Почему вы с мамой меня бросили? Почему отдали в детский дом? Я никогда тебе этого не прощу.

– Дочка, мы говорили с тобой на эту тему. Так получилось. Тебя украли и...