Я непонимающе моргаю и смотрю в холеное лицо. Замечаю, что на нем слишком много пудры.

– Ты тянешь его назад, – ее красные губы кривятся.

Тру лоб. Мне нравится идея с потерей памяти. Сегодня вечером, когда генерал оставит меня, попытаюсь осторожно поспрашивать экономку. Но уже сейчас очевидно, что Анна не смогла забеременеть и ее сменили на другую.

– Шейла! – снаружи слышится низкий голос генерала и «подружка», злорадно ухмыльнувшись, выпрямляется.

Но почему в глазах победительницы читается лютая зависть?

– Он никогда не простит тебя, – шипит она напоследок.

За что не простит, Боже?

Я некоторое время сижу на кухне, а потом отправляюсь на верхний этаж. Проверяю все двери, пока не натыкаюсь на спальню мужа.

Задернутые шторы. Полумрак и горький мужской запах с нотками все того же парфюма.

Взгляд останавливается на разобранной постели и я стараюсь понять, спала ли тут Шейла. В голове тупыми отголосками бьются эмоции настоящей Анны.

Боль. Ревность. Горечь.

Она любила мужа, я уверена.

Но, получается, сейчас в ее теле я? Меня выбило сюда при столкновении с грузовиком, а Анна? Что с ней случилось?

– Передумала и решила навестить меня? – раздается за спиной и я резко разворачиваюсь.

В дверях стоит генерал Грэхем.

Отчего-то этот мужчина заставляет нервничать.

– Я пойду, – вежливо улыбаюсь.

Обычно жены в таких ситуациях устраивают скандалы, но мне лень. Я в замешательстве от свалившейся на голову новой жизни и очень боюсь проснуться. Больше не хочу быть некрасивой Ясей.

– Неделю назад ты сама предлагала мне себя, помнишь? – спрашивает он.

Я вздрагиваю от испанского стыда за Анну. Распрямляю плечи и стараюсь покинуть комнату, но этот шкаф стоит в дверях и мне приходится протискиваться мимо него. На секунду поднимаю голову и встречаюсь с жестким взглядом.

Мне снова нечего ответить, поэтому равнодушно бросаю:

– Я не помню.

Он не удерживает меня и я бегу по коридору к своей комнате. Лицо пылает, сердце частит.

В спальне расстегиваю платье и осматриваю плечо. Действительно, на белой коже остались ссадина и синяк. Анна падала и обдиралась.

Громкий стук в дверь заставляет встрепенуться.

– Леди Грэхем, можно к вам? – спрашивает экономка.

– Заходите, мисс Саманта.

Вот и возможность аккуратно пораспрашивать экономку.

4. 4.

– Генерал просил передать, что ждет вас к трем в гостиной. Желаете принять ванну?

– Конечно, желаю, – улыбаюсь, но внутренне сильно волнуюсь.

Неприятно царапнули слова Шейлы, что родные не любят Анну. Что за судьба такая у бедняжки?

Когда я выхожу из ванной, экономка уже достает из шкафа наряды. Кладет на кровать несколько строгих и закрытых платьев. Я начинаю разбирать вещи, с удовольствием щупая дорогую ткань.

Думаю, как осторожно начать расспросы и в то же время скрыть, что ничего не знаю об этом мире.

– Госпожа Саманта, – произношу, прикладывая к себе кремовую блузку. – Почему я упала? Кажется, ушиблась слишком сильно... настолько, что потеряла память.

Экономка округляет глаза, а я с сожалением пожимаю плечами. Настороженно слежу за ее реакцией.

Союзник мне эта женщина или она шпионка мужа?

– Ничего не помните? Так почему сразу не сказали?

– Я говорю, говорю, а мне не верят, – усмехаюсь и продолжаю приглядываться.

– Вы слишком много обманывали, вот генерал и не верит вам.

Госпожа Саманта поджимает губы и предлагает мне сесть перед зеркалом. Сосредоточенно принимается расчесывать мои пышные волосы. Я гляжу в отражение на свое новое, гладкое лицо, а внутри все замирает. Что ждет меня в будущем в руках такого мужа?

– Это из-за того, что я бесплодна? – спрашиваю напряженно.