Теряюсь под его подчиняющим взглядом, но всё-таки нахожу в себе смелость настаивать дальше. Тем не менее, язык не поворачивается открыто говорить о собственной смерти. Нервно прикусываю нижнюю губу, корябаю ногтем позолоту на браслете и задаю встречный вопрос:

— Лорд Стилл, какой вы видите нашу с вами жизнь, скажем… через год?

Резко вскидываю глаза, чтобы успеть считать его реакцию.

Удивление? Недовольство? Сомнение? Недоумение?

Равнодушие. Ни один мускул не дрогнул на его безупречно выбритом гладком лице.

Молчит.

Я всё ещё не готова поверить, но его реакция обнажает беспощадную правду. Он ЗНАЕТ. Знает, что со мной будет. Зна-ет. И ему всё равно.

— Вас… вас ничуть не волнует то, что случится со мной через полгода? — шепчу еле слышно, опустив глаза, и вновь терзаю позолоту на браслете.

— Такова природа вашей магии, асса Элира, — его тон отстранён и холоден. — Если не я, то кто-то другой воспользуется ею. Для вас всё закончится одинаково при любом раскладе. А для моих людей, для тех, за кого я несу ответственность — нет. Ваша магия — гарантия лучшей жизни для них, для тысяч их семей. Теперь понимаете, что меня волнует больше?

— Вы так хладнокровно говорите об этом… это жестоко.

— Видите ли, асса Элира, — в его голосе начинают проступать нотки тщательно скрытого раздражения, — я привык, что супруга это временное явление. Поэтому, нравится вам или нет, но да, вы правы: то, что наш с вами союз временный, меня мало волнует. Но я гарантирую, что жизнь в моём поместье будет для вас намного комфортней и приятней, чем в этом доме.

— Вот только продлится она недолго, — шепчу себе под нос, но уверена, что он слышит.

Мою последнюю фразу лорд Стилл игнорирует.

Берётся за ручку экипажа, давая понять, что разговор окончен.

— Доброй ночи, асса Элира. Советую вам лечь спать пораньше, потому что выезжать придётся рано.

И, не дожидаясь моего ответа, он скрывается внутри экипажа.

Карета срывается с места. Смотрю ей вслед и плетусь обратно в дом.

На улице прохладно. Обхватываю себя руками за плечи.

С одной стороны, он в чём-то прав. Если не он, то кто-то другой. Зная дядю, он своего не упустит. Всё могло быть намного хуже. Мне могли подобрать старого, страшного, дурно пахнущего или больного мужа.

Если стараться искать во всём плюсы, то вот он, этот плюс.

Вот только разве будет это иметь значение через полгода?

Для меня всё закончится одинаково при любом раскладе — в этом будущий супруг прав.

Остаток вечера я провожу на кухне в компании тех, кто заменял мне семью всю мою недолгую жизнь.

По случаю моего отъезда садовник Эр, невысокий и худой весельчак, разливает всем желающим дешёвый кислый пунш. Я обхватываю руками чайную пиалу с остывшим верисом, напитком из цветов, которые растут только здесь у нас, в Сортанате.

Горничные Мрия и Лайя, обычно шумные хохотушки, сейчас невеселы. Даже Арам пришёл попрощаться. Неловко переминается с ноги на ногу у входа, пока Эр не притаскивает его к столу.

— Элира, ты как принцесса из сказки! — радуется Нади, сверкая белоснежными зубками, после чего забирается ко мне на колени и принимается перебирать крохотными пальчиками мои огромные блестящие браслеты.

Металл звякает и холодит кожу.

— А знаешь, я рада, что ты уезжаешь, — неожиданно заявляет старая кухарка Тара, которая всё детство присматривала за мной как за родной дочкой. — Что за жизнь тебе здесь устроили? Ты же из знатного рода! А только и видела, что тазы да вёдра с картофельными очистками. Этот негодяй — твой дядя, родная кровь, а обращался с тобой хуже ненавистной вражины.