Игорь бледнеет, смотрит на часы.

– Боже, Фари… мне трудно поверить. Как? Охренеть просто. Так, а мне что с Дашей делать? Только не скидывай с больной головы на здоровую.

– Я не знаю. Лечи ее.

– Лечи?! Смеешься? Валера, ты привез эту девочку едва живую. Сейчас Крутой просечет, где ее прячут, придет и башку мне открутит. С ним воевать я не буду. Мне эти проблемы на хрен не сдались! Так, знаешь что? Мы ее слегка подлатали – все, забирай обратно.

– Куда? Ты же сам сказал, она никакая.

– Да куда хочешь! Блядь, вы же сами меня потом загрызете!

Вижу, как Погосов нервничает, что для него несвойственно, хотя меня и самого колотит. В Прайде разное было, но такого трешака я еще не встречал.

– Игорь, послушай: этой девчонке и так пиздец будет. Ее приговор был подписан еще в той бильярдной. Если Крутой Дашку найдет, некого уже будет лечить. Мне некуда ее забирать, честно. Пусть еще поживет.

– Я не хочу проблем. Это очень серьезно, если она реально предала…

– Ты видел Дашку, Игорь? Ей восемнадцать лет. Ну какая из нее крыса? Там что-то не то, но, пока разберутся, она попадает под замес, и жалеть ее никто не будет.

– Черт! Ладно, пока она у меня под левыми документами, но никому ни слова. Я не шучу, Валера. Ищите выход.

– Хорошо. На вот, деньги на лекарства.

– Забери, Валера. Есть у меня лекарства! Не надо.

– К Даше можно зайти?

– Смысла нет, она все равно никакая пока. Я ее успокоительными накачал. Приходи через пару дней. Родственников, что ли, ее найди: маму, папу. Все, нагулялась уже, пусть домой забирают! Я сразу говорил: ей среди вас не место!

– Да кто ж думал, что такое будет? Игорь, клянусь, Дашку никто не обижал, холили, лелеяли, за стол пускали. Крутой с нее пылинки сдувал, целовал, зажимал. По крайней мере, я другого не видел.

– Любовь и ненависть – две стороны одной медали, и я не знаю, по какой погоде вы эту моменту переворачиваете. Вот как знал, что в Прайде вы все звери дикие. Как знал! Все, я пошел. Меня без повода не трогать! За девчонкой смотрю.

Пожимаем руки, я ухожу из отделения, чертыхаясь про себя.

Честно говоря, я был в шоке, когда узнал, что случилось с Фари. Это просто в голову не укладывалось. Ганс утром позвонил и сказал, что под машиной граната была. Его порвало на куски, похороны через два дня, там же поминки.

Я не думал, что все повернется так, я вообще оказался в той бильярдной случайно. Зашел забрать старый карточный должок, а там они в соседнем зале. Все звери Прайда, Брандо только не было, он как раз погнал в морг.

Я услышал глухой стук где-то в углу, словно кто-то упал, а после увидел, как в другом конце коридора Крутой пошел на выход. Он был пьян, мягко говоря, едва стоял на ногах, а после Савелий упал на пороге. Мне казалось, он выблевал все свои кишки, ему стало херово.

Я же не вышел из тени. Кто-то из охраны подошел к Крутому, но мне это даже сыграло на руку. По жизни привыкший ходить незаметно (да, я вор, уж простите), я вошел в большой бильярдный зал и увидел там эту девчонку.

Честно говоря, я просто офигел.

Даша – радость наша, девушка Крутого, или кто она там ему, – лежала на полу.

Я сначала подумал, что она мертвая, так как Дашка вообще на меня не отреагировала, хотя ее глаза были открыты.

Избитая, в крови, голая. Она тихо дрожала. Отопление почему-то не включили, и в клубе реально был дубарь, как на улице. Ее губы посинели, она держалась за плечо и просто смотрела куда-то мимо.

Все, что я смог, – быстро снять с себя куртку и закутать в нее девочку, вынести ее по-тихому через черный вход.