Скоро стало ясно, что запас энергии в защитных амулетах замка постепенно истощается. Нужно было выбирать – кого защищать, а кого бросить на смерть.

Когда прилетел почтовый голубь с сообщением, что помощи не будет, княжеский маг перестал подзаряжать защитные амулеты убежища для крестьян. Через пару недель они начали умирать. Умирали семьями, как разместились в денниках. Защита сарая была разбита печатями на участки, каждый – по границе одной загородки-денника. Чем больше людей и скота в деннике – тем скорее расходуется энергия. Семья Гнеси была одной из самых маленьких и продержалась дольше других. Это оказалось самым тяжелым – видеть, как умирают соседи и ждать своей очереди. Кто-то не выдерживал и выходил из убежища не надев амулет, чтобы умереть на свежем воздухе. И умирал.

Однажды Гнеся и ее родственники просто упали замертво. Защита их загородки истощилась.

* * *

Катя оказалась в очень непростом положении:

– Она – оживший мертвец, что само по себе вряд ли вызовет восторг окружающих.

– Она находится внутри осажденного замка, который подвергается магическим атакам.

– Этот замок, по всей видимости, будет захвачен, со всеми вытекающими опасностями.

«Да уж, от голода я точно не успею умереть» – пробурчала Катя.

Девушка немного погрустила, обиделась даже на Харона, что он такую подставу ей устроил. Потом поняла – а как иначе? Ей нужно было тело для переселения. Тело свежее, молодое и здоровое. Откуда такому телу взяться? Только на войне, причем только после атаки некроманта. Потому что тело с пробитой башкой или умершее от болезни для вселения не подошло бы без дополнительных магических чудес. А Харон не устраивает чудес, он просто чуть подкрутил вероятности попадания в пользу Кати.

«Ой, дура, я ж без защитного амулета! – подскочила Катя. – И почему только до сих пор жива?».

Почему жива – она быстро сообразила. Она почти сразу после воскрешения спряталась в конюшне. А конюшня защищена, точно так же, как убежище, только ее защиту продолжают подпитывать. Это экономнее, чем вешать отдельный амулет на каждого коня. Конечно, у боевых коней собственные защитные амулеты имеются, но вряд ли сейчас маг их подзаряжает.

«Лошади князю оказались важнее крестьян», – отметила Катя.

Хотя, чему тут удивляться? Лошади – собственные, они денег стоят, а крестьяне хоть и платят аренду – свободные. Эти умрут – других можно на их место поселить.

* * *

Катя проспала почти до вечера. Пока свет еще попадал в узкий зазор между передней стеной конюшни е ее крышей, она решила рассмотреть свое тело.

Руки. Крестьянские у нее руки. С огрубевшей кожей. С грязными короткими ногтями. Сильные. Привычные к доению коровы или коз, к работе на огороде и у печи, к прядению и ткачеству. Хорошо хоть молодые – вены еще не выступают, пальцы не стали узловатыми.

Ноги. Маленькие аккуратные ножки с высоким подъемом. Грязные. С огрубевшими ступнями, привычные к ходьбе босиком.

На голенях – темные волоски. Депиляцию Гнеша не делала, она и не слышала о таком.

Тут же Катя задрала юбку и рубаху, убедилась – внизу живота густые заросли.

«Ужас какой! Как же я такая неопрятная разденусь перед мужчиной? Интересно, как тут бреются?». Знания о магии тут же подсказали, как. Оказывается, ведьмы могут менять свое тело довольно сильно, в том числе – пожелать, чтобы у них волосы где надо росли лучше, а где не надо – не росли вовсе. А для простаков ведьмы делают заряженные магией эликсиры, от которых борода не растет. Или не борода.

Бедра у нового тела Кати оказались толстенькими. Или правильнее сказать – спортивного сложения. Потому что под слоем жирка прощупывались твердые мышцы. Для Гнеси сходить пешком на несколько километров за ягодами или на ярмарку – обычное дело. Или целый день водить коня при вспашке поля.