– Тогда почему вы заставили меня собирать документы, а моего клиента покупать корабль?

– Надеялся, что у вас ничего не получится, – раздражённо бросил подьячий и повернулся ко мне, словно не желая больше спорить с назойливой барышней. – Степан Романович, вы должны понимать, что дело сложнее, чем кажется на первый взгляд. Моему начальству плевать на старые устои. Его интересуют лишь выплаты, исправно поступающие в казну, но, если я выдам вам лицензию без согласия старейшин, неприятности будут и у вас, и у меня. Отступитесь, походите на чужом ушкуе с пяток лет, заработайте у старейшин репутацию, и тогда всё у вас сладится. Зачем спешить, у вас вся жизнь впереди.

Слова подьячего заставили меня угрюмо вздохнуть. Да я бы и не спешил, но вариант с работой у того же дядьки Захара не пройдёт. Он ясно дал понять, что на ушкуй меня не возьмёт, а другой корабль в Крачай не пойдёт. Конечно, можно ходить туда и без лицензии, но, во-первых, если поймают с товаром, то впаяют немалую виру, а во-вторых, лишь будучи капитаном, я смогу сделать Акиру ушкуйником.

В принципе, решительно настроенная и уже закипевшая, как чайник, Настя в любом случае выбьет из старика лицензию для меня и статус ушкуйника для нихонца, но Пётр Антипович прав, проблем тогда не оберёшься. Хотя что мешает попробовать? Как говорится, за спрос не бьют. Или в этом случае всё же бьют?

– Пётр Антипович, а как вообще получают разрешение старейшин?

Чиновник устало вздохнул, но всё же ответил:

– Обычно на смотрины соискателя приводит его старый капитан. А если на звание капитана претендует вольный ушкуйник, он либо сам договаривается, либо через меня.

– Я хотел бы попробовать.

– Степан Романович, – подьячий посмотрел на меня с какой-то брезгливой жалостью. – Так вы сделаете всё только хуже. Потом переменить мнение о себе как о наглеце и выскочке будет очень тяжело.

– И всё же, – продолжил я упрямо настаивать на своём.

– Воля ваша. Я не вправе отказать вам в такой просьбе. Оставьте номер, по которому смогу с вами связаться, и ждите моего звонка.

Настя попыталась что-то возмущённо заявить, но я жестом попросил её не торопиться и сам сказал то, что рвалось из девушки:

– Как бы ни прошли эти смотрины, я от своего не отступлюсь. Поэтому документы мы вам всё же оставим.

– Это может затянуться на месяцы, – с нехорошим блеском в глазах заявил пожилой чиновник, но во мне упрямой злости было куда больше, чем в его немощном теле.

– Значит, вам придётся объяснять начальству, почему эти месяцы княжья казна будет получать чуточку меньше, чем могла бы.

– Вы поступаете очень неосмотрительно, – вскинув голову, холодно заявил подьячий.

– Любой, кого загоняют в угол, начинает делать глупости, о которых, возможно, потом пожалеет, – с таким же ледяным спокойствием ответил я. – Всего вам доброго. Жду вашего звонка.

После этого мы с Настей практически синхронно поднялись со стульев и вышли из кабинета. Моя защитница изображала царицу Ледяницу из сказки, которую мне когда-то рассказывала наша повариха. И только когда оказались в коридоре, наши маски разом треснули. Я шумно выдохнул, чувствуя, как по всему телу пробегает дрожь мандража, а Настя тихо пискнула, ткнула меня кулаком под рёбра и зашипела:

– Ну ты даёшь! «Глупости, о которых, возможно, пожалею», – передразнила она меня, как и я, сделав ударение на слове «возможно». И было непонятно, то ли упрекает, то ли восхищается.

По уже сложившейся традиции мы пошли заедать стресс в кафе. Близилось лето, так что погода была более чем тёплая, и мороженое пошло на ура. В кафе мы не стали обсуждать проблемы с лицензией, потому что всё возможное уже сделали и пока никак не могли повлиять на процесс. Настя снова вернулась к теме странно-изящного боевого искусства нихонцев и своему требованию приобщиться к культуре инородцев. Я сильно сомневался, что Акира согласится обучать женщину, поэтому вынужден был отбояриться тем, что стану учить её сам, как только освоюсь с новым для себя умением. Мелькнула мысль, что было бы неплохо подсунуть ей в качестве учителя Диму. Телесный контакт даже в качестве тренировки боевых ухваток, возможно, сблизит эту парочку. То ли из-за недавнего стресса, то ли из-за вкусного мороженого, приведшего меня в благодушное состояние, тиски воли, которыми я пытался сдерживать постоянно рушившиеся из меня глупые порывы, вдруг ослабли, и я ляпнул, тут же пожалев об этом: