— Вот ты где, моя непутёвая ученица, — от голоса Наставника я едва не подскочила, издав лишь тихий писк.

— Зачем же так подкрадываться? — выдаю, стуча себя по грудной клетке. Сердце и так колотится от бега, а тут ещё и это всё.

— Не могу устоять, зная, что всегда срабатывает, — ухмыляется Шэид. — Да и он, — тыкает на моего фамильяра, — меня отлично видел.

Я бросила недовольный взгляд на Росса, и повернулась к тому месту, где видела девушку, да вот только её уже там не было.

— Вы её тоже видели? — указала на это место некроманту.

— Ты о чём? — Судя по выражению лица мужчины, он говорит правду.

— А с барьером академии всё хорошо? Призраки не пробили его?

— Что за странные вопросы, Еремеева? Конечно же, нет! — нахмурился он. — Ты сегодня что-то не то съела или перестаралась с упражнениями? Сама же знаешь, что источник знатно окреп, и мы теперь в безопасности от подобных происшествий в виде прорывов.

Ясно всё. Если мне это не показалось, то попробую разобраться без его участия, а то и на ущербное психическое состояние намекать начнёт.

— Что сегодня в планах? Чертежи? Измерения плотности барьера? Ритуал призыва и допрос? — задавала я вопросы, следуя за мужчиной в сторону кладбища.

— Вот ещё! — хмыкнул он.

— Какой ещё допрос и призыв, если они ничего не говорят? А главное руки тянут, тянут. Помоги, помоги. А сами молчат!

— Может, вы не то спрашиваете? — сказала ради поддержания разговора, но некромант резко остановился.

— Хочешь попробовать сама? — спросил он, взирая на меня через плечо. Эта его привычка так говорить порядком надоела, но лучше так, чем, когда нависает тучей и устраивает допросы.

— Н-нет, — говорю, мотнув головой.

— Что ты скрываешь, Еремеева? Я уже несколько месяцев наблюдаю за тобой и не могу понять, что ты скрываешь.

И вот то, чего я больше всего не люблю в нашем общении — он на меня давит. Давит своим авторитетом, своей силой. Кажется, кислород вокруг просто исчезает, и дышать снова становится трудно.

— А ну-ка отстал от неё, упырь! Если моя хозяйка чего-то не говорит, значит это не твоего ума дело, — вмешался фамильяр, а глаза Шэида сверкнули в темноте зловещими огоньками. Помог, блин, змей, так помог.

— Значит, всё-таки она о чём-то мне недоговаривает. Что это, Ариадна? Ты — причина проблем с духами? Что сказала новая богиня Потустороннего мира? — вопросы посыпались из него, как горох через дыру в мешке.

— С чего вы взяли, что я с этим связана? — выдала возмущённо.

— Ты думаешь, я не наблюдаю за тобой? Не вижу, как ты смотришь на них?

— А как я смотрю? — спросила вполне логичное. Себя-то со стороны я не вижу, даже интересно, чем себя выдаю.

— Ты всегда смотришь на эти заблудшие души так, будто жалеешь их…

— И что в этом такого?

— Не перебивай! Я ещё не закончил! — рыкнул он. — Смотришь, жалеешь, потом сжимаешь кулаки и отворачиваешься, словно извиняешься за что-то. Будто можешь им помочь, но не хочешь. Я же прав?

— Нет, — отвечаю чётко.

—Что значит «нет»? — хмурится некромант.

— То и значит, упырь. Не может она им помочь, пока…

— РОСС! — кричу я, потому что, кажется, этот пустослов сейчас выдаст всё, что я так долго скрывала.

Да, богиня сдержала слово и больше меня не беспокоит, но я же вижу, что происходит. Вижу, сколько душ ходит вокруг и не может перейти в Навь, где решилась бы их судьба. Заслужила душа попасть за Грань и обрести покой или же окунутся в воды реки под названием Наль, чтобы переродиться. Если вспомнить последний мой визит в Потусторонний мир, то ущелье и было когда-то той рекой, но она высохла. Получается, ни покоя душам, ни перерождения. Вот за что я мысленно прошу прощения каждый раз, когда смотрю на призраков. Мне жаль, что я не решаюсь стать их «проводником». Жаль, что избегаю уготованной мне роли «жрицы» или «хранительницы».