Тут, конечно, мы упали. Краснов минут пять крякал, пока не подавился, но такой ответ устроил всех. Теперь нужно выбираться, пока нас здесь никто не услышал.

По трезвому рассуждению, нежить я всё же решил уничтожить. Если вдруг кто-то будет искать Зимина и его людей, то наверняка обследует и ближайшие водоёмы. Пусть лучше все тела безвозвратно исчезнут.

В качестве компенсации за доставленные неудобства я забрал почти двенадцать тысяч рублей, хранившиеся в пиджаке Зимина. Больше здесь задерживаться смысла нет.

Мы добрались до того места, где меня высадил таксист, и вызвали его снова. Точнее, вызвал Миша. Артефакт связи я положил в рюкзак ещё в гостинице, но пользоваться им пока не решался. Не привык к современным штучкам.

Администратор за стойкой отвесил челюсть, когда мимо него прошли три сильно потрёпанных человека, двое из которых были практически без одежды. Он уже поднял руку, чтобы остановить нас, но я вовремя сунул ему под нос десятку, и он сразу же сделал вид, что занят и нас вообще даже не замечает.

Обожаю таких людей.

В номерах мы надолго не задержались. Умылись, переоделись и спустились в ресторан. Сразу после этого, к моей великой радости, отправились в просторный торговый центр за покупками.

Как объяснила Надя, в таких магазинах можно одеться с ног до головы, и не ездить по мелким лавкам в поисках нужной одежды.

Для меня выбрали современный стильный костюм и туфли. Подобрали к нему жилет и шляпу. Странная штука. В моём мире носить горшок на голове никому не приходило в голову.

Потом Надя на свой вкус набрала для всех разной повседневной одежды, в том числе и для меня.

Когда всё было готово и вещи уже упаковали в пакеты, я подвёл её к витрине с детской одеждой.

– В каком смысле много детей? – Надя ткнула руки в бока, когда я заявил, что теперь нужно выбрать подарки для большого количества детей, примерно одного роста.

Я посмотрел на Краснова. Ну и чего ты молчишь? Язык проглотил?

– Ну, для всех, конечно, не получится, хотя бы для… восьмерых, – прикинул я.

Снабдить каждого жителя Города под Дворцом одеждой вряд ли получится, но тех, кого я знаю в… мордочку, имеет смысл. Всё же они расхаживают по моему особняку, и пусть лучше делают это при параде. С другой стороны, по нему иногда расхаживают и курги. Короче, не знаю.

– А остальные что, приёмные что ли? Без одежды… Погоди, чего ты сказал? Сколько?

– Восемь.

– Может, не стоит? – влез в разговор Краснов. – Потом все будут просить.

Надя развела нас в стороны. Сейчас, когда девушка злилась, она была особенно милой.

– Да что у вас там происходит?! Я же неделю назад была в особняке! На него без слёз не взглянешь! Вы детей что ли похищаете?

– Так, тихо всем! – выставил я руки вперёд. – Берём восемь комплектов. Разных. Один на пару размеров побольше. Нет, два. И едем домой. Больше никаких пререканий. Ясно?

Надя надула губы, но выбирать костюмы всё же пошла.

Спустя час мы наконец-то выехали из Томска, а ещё через три уже подъезжали к Ваганьковскому перекрёстку. И то, что я увидел, заставило мои кулаки сжаться.

Солнце почти скрылось за горизонтом, но над селом по-прежнему стояло яркое зарево.

Горели дома. Вся задняя часть Ваганьковского.

Вдоль дороги, до и после перекрёстка, стояли телеги с крестьянским добром. Выли женщины. Плакали перепуганные дети.

В самом селе тоже всё шевелилось. Люди, как муравьи, передавали по цепочке вёдра и сразу выплёскивали их на дымящиеся дома. Открытого пламени на них ещё не было, но под крышами уже раздавался треск.

Сука! Как так-то? Будто специально палки в колёса суют! И именно тогда, когда меня здесь нет.