Про Иба шла молва, что в мошне у него позванивает, он отрыл в земле золото, а вдобавок у него была и Кристиночка.

В школу для бедных ходила вместе с другими детьми маленькая еврейская девочка, до того смышленая и славная, способнее всех; но на одном уроке она не могла участвовать, это был Закон Божий, ведь она ходила в христианскую школу.

Ей дозволялось достать учебник и учить географию или же решать задачу по арифметике, но задача быстро была решена, а урок выучен; перед ней, правда, лежала раскрытая книга, только она ее не читала, а сидела и слушала, и вскоре учитель заметил, что слушает она едва ли не внимательнее других.

– Читай свою книгу! – говорил он ей мягко и озабоченно, однако она не спускала с него своих черных лучистых глаз, тогда он спросил и ее, и она отвечала лучше, нежели все остальные. Она услышала, поняла и запомнила.

Отец ее был бедный, добропорядочный человек; отдавая ребенка в школу, он поставил условием, что ее не будут обучать христианской вере; отпускать ее с этого урока значило, быть может, дать повод к недовольству среди прочих детишек и всякого рода домыслам, и потому она на нем оставалась, но долго продолжаться так не могло.

Учитель пошел к ее отцу и сказал: или пусть тот забирает дочь из школы, или позволит ей стать христианкой.

– Я не в силах видеть эти горящие глаза, этот душевный порыв и жажду евангельского слова! – сказал учитель.

Отец разрыдался:

– Сам я мало сведущ в нашей религии, но мать ее была истинная дочь Израилева, тверда и непоколебима в своей вере, я пообещал ей, когда она лежала на смертном одре, что наше дитя никогда не будет окрещено; я должен держать свое обещание, для меня это как завет с Господом.

И маленькую еврейскую девочку забрали из христианской школы.

Прошли годы…

В Ютландии, в небольшом провинциальном городке, в скромной мещанской семье служила бедная девушка иудейского вероисповедания, то была Сара; волосы ее были черны, как эбен, глаза темные-темные и вместе с тем исполнены сияния и света, как то бывает у дочерей Востока; а выражение лица этой взрослой девушки было все еще как у того ребенка, что сидел на школьной скамье и с задумчивым взглядом слушал учителя.

Каждое воскресенье городскую церковь оглашали звуки органа и пение прихожан, они долетали до стоящего против дома, где не за страх, а за совесть трудилась еврейская девушка. Ей заповедали: «Помни день субботний, чтобы святить его!», но суббота для нее была рабочим днем христиан, и она могла святить ее лишь в своем сердце, а этого, считала она, недостаточно. Но что для Господа день и час! С тех пор как мысль эта проснулась в ее душе, она стала соблюдать час молитвы в христианское воскресенье; когда звуки органа и псалмопение доносились к ней в кухню, где она стояла у раковины, то даже и тут воцарялась священная тишина. И тогда она читала Ветхий Завет, сокровище и достояние ее народа, она читала только его и ничего больше, ибо то, что отец рассказал ей с учителем, забирая ее из школы, глубоко запало ей в душу: он дал ее умирающей матери обещание, что Сару крестить не будут, что она не оставит веру отцов. Новый Завет был для нее и должен был оставаться закрытою книгою, и, однако же, она столько из него знала, он озарял воспоминания ее детства. Однажды вечером, сидючи в уголку гостиной, она услышала, как ее хозяин принялся читать вслух, и она решилась послушать, это было не Евангелие, нет, а книга со старыми историями, их ей слушать не возбранялось; там рассказывалось про венгерского рыцаря, которого захватил в плен турецкий паша, и велел запрячь вместе с быками в плуг и погонять кнутом, и подвергал всяческим мучениям и издевательствам.