Сахаровы – это дисциплина, режим, социальная активность, осторожность, репутация. «Не ошибись, выбирая пути» и «Береги честь смолоду». Достоинство – превыше всего. Опирайся на себя. Трудись. Подстели соломку. Преодолей все и не сломайся. И будешь пить черничный морс со свежей ватрушкой у теплого очага.

Кокины – это «невмешательство», вольница, творческая стихия. Одни Кокины рисовали, другие играли на гармошке, третьи на балалайке. Бабушка Аня слыла частушечницей. Дед Иван сам выстроил дачу и так необычно украсил и раскрасил ее, что двухэтажный домик был хорошо заметен издали и казался нам дворцом. А когда мы укладывались спать, дед рассказывал цветистые сказки собственного сочинения. Но, к сожалению, быстро засыпал и начинал храпеть. И мы толкали его и требовали продолжения. Дар рассказчика унаследовал мой папа – сейчас, затаив дыхание, дети слушают уже его.

Летом я проводила по месяцу у бабушек и дедушек. И мне нравилось и там, и там. У Сахаровых все было по часам. Я точно знала, что на завтрак будет булка с маслом, манная каша с черничным вареньем и чай с сахаром, потом мы с дедом сядем за стол друг против друга и начнем «работать». Он – читать газеты и что-то писать резким, угловатым, почти неразборчивым почерком. Я – рисовать или писать письмо родителям.

Затем пойдем на двухчасовую прогулку по паре излюбленных маршрутов с обязательным выходом на берег Волги. Во время этих неспешных променадов зимой я часто видела снегирей с красной грудкой и синичек. Кульминацией прогулки был костерок, который дед разводил из прихваченных с собой исписанных бумажек. Так он делал только зимой, и мы втроем грели руки у огня. А после прогулки был неизменно вкусный, добротный, но без излишеств, обед: борщ, картофельное пюре с котлетой, домашние солености, чай с домашним вареньем. Мой дед был весьма взыскательным мужем, но про готовку бабушки говорил:

– Тебя, Надя, взяли бы поваром и к Сталину.

Бабушка пекла очень вкусные пироги. Из сладких – щавелевый и ватрушку. Из несладких – с капустой и яйцом и круглые с мясом типа беляшиков. Но ее коронным блюдом был борщ. Есть мнение, что приготовить вкусный борщ – высший кулинарный пилотаж, поскольку его довольно сложно сбалансировать по соли, кислоте и сладости. У бабушки это получалось прекрасно! Чтобы свекла сохранила яркость, в борщ она добавляла уксус и по украинской традиции (она была из-под Киева) – крупную белую фасоль.

Летом деда Коля, пока был в силе, уходил рыбачить за Волгу, на озера. Приносил небольших карасиков, которых бабушка тут же жарила. Для меня самый смак был в хрустящих зажаренных хвостиках.

С этих рыбалок дед приносил и свертки, которые называл «от зайчика». И хотя это были самые обыкновенные бутерброды, которые он не съел, вот это «от зайчика» звучало очень аппетитно. И мы доедали все это со сладким чаем из термоса, если он вдруг тоже оставался.

Утро баба и дед начинали с зарядки прямо в постели. Дед к тому времени перенес инфаркт, поэтому не «надрывался». Сначала сжимал-разжимал кисти рук. Потом так же осторожно делал другие щадящие упражнения. Затем снимал с батареи носки, предусмотрительно положенные в тепло с вечера. И вот из таких мелочей усваивалось и записывалось на подкорку правило: чтобы было хорошо и комфортно завтра, нужно позаботиться об этом сегодня. Положи носки на батарею, собери с вечера сумку в школу. Никакой «жизни одним днем» и «куда кривая вывезет».

Потому и возделывался огород и еще один усад с картошкой на берегу Волги. Потому и ездили за реку собирать шиповник. Потому и солились грибы, варились варенья, закручивались банки с огурцами. Потому и откладывалась копеечка с невеликих доходов. А в итоге у бабушки получалось и новую кофту себе позволить, и сделать подарки близким, и поехать в турпоездку, и дать дочери с зятем пару тысяч в долг на машину, а потом половину – «простить».