От такой перспективы Марина сразу же села на попку и снова попыталась освободиться:

— Учтите, Дагмар, я не планирую уходить от мужа. Я его уважаю, он хороший человек, мы друзья.

—  Женщина, ты в своем уме? Запрыгиваешь в мою постель, даришь мне ночь сладких утех, а потом лепечешь о любви к мужу? В таком случае ты - похотливая самка, исчадие Пчелиных развалин… да ты хуже…

— Не смей меня оскорблять! Кто-кто, а только не ты - мужчина… солдат… разве такие как ты думают о верности и долге перед своими женами, когда врываются в захваченный город и прямо на улице насилуют женщин, которые не успели спрятаться, разве кого-то из вас волнует, что с ними станет потом, как они будут избавляться от ублюдка в животе или все же позволят ему родиться… Какое тебе вообще до меня дело?

Я пришла сюда потому, что так мне было нужно, и клянусь, - я не собираюсь повторять подобной глупости. Мне вполне хватило стыда, хотя, надо заметить, что вы хорошо со мной обращались… до некоторого момента. У меня есть своя гордость и четкие понятия о том, что хорошо, а что плохо.  Да, сегодня я переступила черту - легла с мужчиной, даже не зная его имени.

Но у меня есть на то своя причина, у меня есть цель и эта ночь должна послужить благу многих людей, возможно, спасти целое поместье. Хотите правду? Мне нужен ребенок! Мой муж не способен «делать детей». Я уже не особенно молода, я хочу, наконец, стать матерью… тебе не понять… я перешагнула через стыд, потому что искать мужчину, готового стать моей половинкой, все равно, что иголку в сене… я пробовала уже не раз и ничего не получилось… а дети - это счастье, хотя бы один.

Глаза Марины заполнились слезами, она прижала ладони к лицу и попыталась поскорее справиться с волнением.

 «Уж, теперь-то он не станет меня удерживать, все случайные любовники должны бояться разговоров о возможной беременности».

Дагмар медленно отодвинулся от нее и задумчиво потер колючий подбородок ребром ладони.

— Так, значит, ты пришла сюда за ребенком… ты выбрала меня… Это полностью подтверждает мою догадку! Ты – моя женщина. Я пойду на все, чтобы тебя получить и дам тебе счастье.

От такого вывода Марина еще пуще залилась слезами, поскольку ей было совестно… никого-то она не выбирала, шла почти наугад, как дикая самка. Неужели неведомые боги ее вели? Во что только не поверишь с досады. Особенно, когда тебя так  мягко расспрашивают:

— Скажи, почему ты не хочешь уйти от мужа? Зачем тебе такой муж? Он не дарит удовольствие в постели, не может зародить дитя в чреве женщины. Оставь его, ненаглядная...

Шмыгая носом, Марина торопливо рассказала Дагмару о порядке наследования имущества в роду Альба, о жадности родственников по линии ушедшей на небеса матери Никоса, о том, что сама Марина издалека и по воле обстоятельств оказалась в гуще событий поместья Тарлей.

Едва она произнесла последнее слово, Дагмар хлопнул себя по колену:

— Белый Рыцарь… Проклятье! Бедняга второй год не может умереть, неизвестно сколько еще протянет.  Как тебя угораздило стать его женой… хотя, иначе бы мы не встретились, радость моя… Марин… какое прекрасное имя, в нем слышатся колокольчики, что дрожат на ветру, в нем слышится смех ребенка,  я закрываю глаза и представляю, как ты родишь мне сына.

— Э-э-м… я вовсе не хочу обременять вас заботами о возможном малыше, еще даже неизвестно, получится ли у меня… В любом случае, на вас это событие никак не отразится, не беспокойтесь.

Дагмар уставился на нее с гневным недоумением:

— То есть, как это  не отразится? Ты будешь носить в себе мою плоть и кровь, а я окажусь не причем? Что у тебя в голове, женщина, - корзина с пряниками или шкатулка с шитьем?