– О-о! Дочь! – папа тоже меня заметил и, в отличие от мамы, очень обрадовался: – Совет да любовь, Наташка!

– Сашка, дурак, замолчи, не позорь меня, – шипит на него мама, и уже мне: – Наташа, где твой муж?

«Объелся груш», – отвечаю я молча и покидаю балкон.

– Горько! Горько! – горланит мне вслед папа.

Ох, папочка, как же ты прав – это невыносимо горько.

8. Глава 8 Наташа

Век живи – век учись, ведь никогда не угадаешь, какие знания могут пригодиться на очередном жизненном вираже.

Оказывается, самочки пингвинов (те ещё затейницы) частенько занимаются проституцией. А настроенные на любовь самцы платят за доступ к пингвиньему телу камешками для строительства дома. Но иногда хитрые пингвинихи просто обманывают влюблённых и доверчивых самцов – они бессовестно флиртуют, заставляя своих ухажеров поверить, что у них будет секс, но как только получают заветный камешек, улепётывают сломя голову.

Об этом любопытном факте только что поведала говорящая голова в телевизоре. Это что – предостережение для человеческих самцов, вступающих в семейную жизнь? Однако не могу не восхититься изобретательностью и коварством милых птичек.

Уставившийся в экран телевизора Стас ни разу не похож на влюблённого. Укрывшись до пояса простыней и откинувшись на подушки, он с серьёзным лицом продолжает таращиться на пингвинов. Покрывало с кровати сброшено на пол, а рассыпанные по паркету лепестки роз похожи на кровавые брызги. Мазнув по мне равнодушным взглядом, Стас тут же вернул своё внимание на экран – похоже, он сильно заинтересовался.

Тоже мне, новобрачный – пингвин престарелый! Вот только мне его «камешки» и даром не нужны.

Закрываясь в ванной комнате, я злюсь. Сейчас это странное и совершенно иррациональное чувство. Наверное, я бы предпочла вернуться в пустую спальню, но молчаливое равнодушие Стаса меня задело. И это после его слов о любви. А может, речь была вовсе не обо мне?..

Теперь мне стало обидно. Наверное, со мной что-то не так, ведь когда Стас сказал, что влюбился, никакой радости я не почувствовала… а сейчас, когда думаю, что он говорил о ком-то другом, мне неприятно.

Господи, ну хоть кто-то должен меня любить!

Обратно в спальню я возвращаюсь спустя целую вечность. Вылила под душем весь мировой запас пресной воды, но легче не стало. Ко мне снова вернулся страх, и я уже не хочу быть предметом страсти моего мужа. Сердце испуганно мечется в груди, а в голове только одна идиотская мысль – Стас сейчас в трусах или…?

Или!

Простыня, обнажившая бедро Стаса, свидетельствует о том, что он без трусов. Но явно неопасен. Глаза закрыты, рот нараспашку… а счастливый молодожён дрыхнет без задних ног.

Так вот ты какая – первая брачная ночь!

И хотя это свинство по отношению к молодой супруге, но после сумасшедшего волнения у меня от облегчения аж слёзы на глаза навернулись. А потом стало смешно – почти как у пингвинов получилось.

Бесшумно передвигаясь, я выключила свет, приглушила телевизор и, плотнее укутавшись в махровый халат, устроилась в широком кресле. Прозрачный кремовый пеньюар, заботливо приготовленный моей мамочкой, так и остался висеть в ванной комнате. Пусть она в нём папу соблазняет.

Поёрзав в попытке найти удобную позу, я поняла, что как следует выспаться в кресле мне не удастся. Но о том, чтобы лечь рядом со Стасом, и речи быть не может. Поэтому сплю.

А где-то здесь, в одном из номеров, спит мой любимый Генка… Или не спит?

Сплю на новом месте приснись жених невесте. А вдруг?

А вдруг…

Резко распахнув глаза, я посмотрела на Стаса – он даже позу не сменил и рот не захлопнул.